ИСТОРИЯ 5-ЙТАНКОВОЙ ДИВИЗИИ СС«ВИКИНГ»

             В мгновение ока, белокурые и рыжие пришельцы, забив захваченный монастырский скот, побросали туши на свои драконоголовые корабли и вместе с добычей бесследно исчезли в морской дали.

             Здесь мы, с позволения уважаемых читателей, на миг прервем нить нашего повествования, чтобы сделать немаловажную оговорку. Разумеется, среди норманнов и, в частности, викингов, попадались не только «белокурые бестии»[15] и «Эйрики Рыжие»[16], но и «Гальвданы Черные», а, попросту говоря – брюнеты. Представления о «нордических людях» («истинных арийцах») как о сплошь голубоглазых и длинноголовых гигантах появились в чисто умозрительных представлениях кабинетных теоретиков-«ариософов» XIX века, от которых расовые идеологи гитлеровского национал-социализма позаимствовали эти представления скорее по инерции, чем по глубокому внутреннему убеждению. Не случайно сам Адольф Гитлер – ярко выраженный брюнет круглоголового (брахокефального) альпийского типа (хотя и голубоглазый[17]) абсолютно не соответствовал критериям «нордического» или арийского человека, а вот многие финны или эстонцы, язык которых не имел с индогерманской семьей ничего общего – соответствовали. Впрочем, в дальнейшем мы еще коснемся этой темы, и даже приведем для наглядности таблицу расовых типов (по Гансу Гюнтеру), пока же продолжим прерванную нить повествования нашей нордической саги.

             С нападения неведомых дотоле морских разбойников на остров Линдисфарн, повергнувшего в ужас весь тогдашний европейский мир, началась столь кровавая для Ойкумены[18] эпоха завоеваний викингов. Набег на Линдисфарнский монастырь был лишь началом и прелюдией к набегам северных пиратов на цивилизованные страны тогдашнего мира.

             Более пятисот лет держали мир за горло эти «рыцари открытого моря», для которых корабль был тем же, чем конь – для «кентавров» Аттилы, Горки Булги[19] и  Чингисхана. Не случайно в поэтических висах – героических песнях[20], сложенных дружинными певцами-скальдами[21], для описания корабля использовалось поэтическое сравнение («кеннинг») «морской конь»! Свои разбойничьи походы викинги начинали от далеких фьордов исхлестанного штормами, изобилующего коварными рифами Норвежского побережья. Причем морские набеги норманнов почти всегда были на редкость результативными.

             Каким великолепным было, вероятно, зрелище ладей викингов, взлетавших на белопенные волны, напоминавшие серебристую гриву Слейпнира – восьминогого[22] скакуна «Отца богов» – одноглазого Одина, на чьем копье держится весь мир[23]! Над резными драконьими головами форштевней с острыми зубами и высунутыми языками трепетали раздуваемые ветром алые купола могучих парусов. На бортах, словно шляпки гигантских гвоздей, сверкали алые, подвешенные вплотную друг к другу щиты. Как, должно быть, ликовали друзья, завидя издали приближающийся могучий флот викингов, и как, должно быть, дрожали в бессильном гневе их насмерть перепуганные недруги! Устрашающий эффект наверняка усугублялся разверстыми драконьими пастями, драконоподобными очертаниями самих кораблей и их вызывающе яркой, кричащей раскраской.