История

Немалую роль в пропаганде теории «официальной народности» сыграл граф С.С. Уваров, ставший с 1833 г. министром народного просвещения. Он сумел доказать Николаю I, что науки при опоре на исконные русские начала — православие, самодержавие и народность — станут надежной опорой трона, поскольку его основой станет «истинно русское просвещение».

Но в 1848 г. в связи с началом европейских революций ситуация изменилась. В поисках крамолы в России руководители III Отделения и некоторые высшие чиновники государства стали обвинять Уварова, что под его знаменитым лозунгом кроется попустительство свободомыслию. Перестроиться на новый курс правительства, направленный на репрессии, Уваров не захотел и в октябре 1849 г. подал в отставку.

§ 58. Общественное движение во второй четверти XIX в.

 П.Я. Чаадаев.

В 1836 г. в журнале «Телескоп» было опубликовано «Философическое письмо» Петра Чаадаева. После разгрома декабристов Чаадаев впал в глубокий пессимизм, считая, что всякое революционное движение пагубно для России, которую спасет лишь сближение с католическим Западом.

Он полагал, что корень всего зла в том, что русские восприняли образование не из того источника, откуда его воспринял Запад. В первом «Философическом письме» П.Я. Чаадаев писал, что Россия заимствовала первые семена нравственного просвещения у растленной, презираемой народами Западной Византии, и «в то самое время, когда христианство величественно шествовало по пути, указанному божественным его основателем и увлекало за собой поколения, мы не двигались с места».

Николай I приказал уволить цензора, пропустившего статью в печать, запретить журнал «Телескоп» и сослать его редактора Н.И. Надеждина. О самой статье император сказал, что «содержание оной — смесь дерзостной бессмыслицы, достойной умалишенного». Чаадаев был подвергнут домашнему аресту с предписанием лучшим московским медикам ежедневно проводить освидетельствование физического состояния Чаадаева как душевнобольного.

Но и в русском просвещенном обществе далеко не все относились с сочувствием к идеям Чаадаева. Именно тогда начали формироваться два идейных течения - западников и славянофилов.

Западники и славянофилы.

 В конце 30-х гг. XIX в. два главных идеолога славянофильства — А.С. Хомяков и И.В. Киреевский — выступили со своеобразными литературными манифестами «О старом и новом» А.С. Хомяков и «В ответ А.С. Хомякову» И.В. Киреевский). Они послужили началом словесных баталий, разгоревшихся в московских салонах. Со стороны славянофилов в развернувшейся воине выступили братья И.В. и П.В. Киреевские, братья К.С. и И.С. Аксаковы, Ю.Ф. Самарин, А.И. Кошелев.

Противниками славянофилов были западники — историк Т. Н. Грановский, юрист К.Д. Кавелин, литераторы и публицисты В.П. Боткин, М.Н. Катков, А.Д. Галахов. Примыкали к ним А.И. Герцен и В.Г. Белинский.

В основе философии славянофилов лежала теория о конфликте России и Запада. И.В. Киреевский писал, что для жизни западного человека характерно стремление создать внешние удобные формы жизни. При этом слабые подавляются более сильными, а это, в свою очередь, ведет к революциям и анархии. Подобного не могло быть в допетровской Руси, где духовная сущность личности определялась стремлением к общему благу. По мнению И.В. Киреевского, человек принадлежал миру, а мир — ему. Эта общность не исключала внутренних смут, для защиты от которых люди создали государственный аппарат. Государство было необходимо и для организации отражения внешних нашествий.

Один из идеологов славянофильства К.С. Аксаков писал, что на Западе государство создавалось в виде завоевания, а на Руси оно явилось результатом мирного призвания правителей. И потому в основе Русского государства лежали мир и согласие. Передав государству власть, народ полностью отказался от политических прав, сохранив духовную свободу, т. е. свободу высказывать власти собственное мнение, что отразилось в деятельности земских соборов.

В случае сохранения подобного положения Московская Русь продолжала бы приближаться к своему конечному идеалу - «обществу христианскому». Петр I повел Россию по европейскому направлению, решив дать ей западное просвещение, для которого здесь не было почвы. Новшества, внедренные Петром, восприняли лишь высшие сословия. Народ сохранил верность своим началам и не принял «отвлеченного знания», далекого от реальной жизни. Петровские реформы разорвали связь государства с землей. И теперь государство стало вмешиваться во внутреннюю жизнь народа, доведя его до положения рабов. Для того чтобы вернуть нормальное положение вещей, говорили славянофилы, высшему сословию надлежит восстановить духовную связь с народом.

В отличие от славянофилов западники считали, что именно Петр I вдохнул душу в умирающее тело России и лишь его деяния положили начало русской истории. Даже деспотизм, пришедший в русскую жизнь с Петром I, западники считали лишь побочным результатом.