Царило самое непринужденное веселье, хотя все общество инстинктивно разбилось на две группы. Племена пещерных жителей и рыбаков, бывшие теперь в мире, однако, как уже было указано, во многих отношениях не походили одно на другое и во вкусах, и в обычаях, а также и в наружности. Пещерные жители, привыкшие, подобно оленям, бегать по лесным тропам, влезать на деревья, избегая опасности, и перелетать с одной вершины на другую, были худощавые и мускулистые по сравнению с рыбаками, а их лица носили более смелое и доверчивое выражение. Люди из племени рыбаков были, сравнительно, ниже ростом, но сложены так же могуче, хотя и были менее подвижны. Они ежедневно в течение многих часов проводили время на своих грубых судах в виде паромов, или тихо двигались по берегам реки с поднятым наготове копьем, или, согнувшись, откапывали громадных великолепных моллюсков, служивших им пищей. Их стихией была вода, а пещерных жителей — лес. Естественно, что, добрые друзья и союзники на охоте, они на празднике разделились на две группы согласно своим вкусам. Когда голод был утолен, всюду завязались разговоры о наиболее интересных моментах окончившейся борьбы, и вспоминали о прошлых охотах. Число пирующих все увеличивалось, и к середине дня составилось очень многочисленное сборище, и много нужно было мяса, чтобы его накормить, но туша была так велика, что ее свободно хватило бы и на большее число людей, обладавших таким необыкновенно здоровым желудком. Дым столбами поднимался кверху, а вокруг костров собрались эти грубые создания, ели и были счастливы.
Но наступило время, то было уже за полдень, когда пировавшие почувствовали некоторое довольство; то один, то другой начали оглядываться вокруг, и стала проявляться потребность общительности. Ветераны сходились вместе и вспоминали о прошедших днях, когда такой же мамонт был свергнут с того же самого обрыва; молодежь собиралась вокруг костров; слышались рассказы о подвигах силы и отваги, и иногда поднималась дружеская борьба. Стройные, мускулистые девушки, державшие себя так же, как и девушки нашего времени, находились в отдельной группе, ели и осматривались кругом кокетливо и безбоязненно, потому что явились сюда со своими естественными защитниками. Редко в истории пещерного человека бывали случаи таких больших и торжественных собраний, где за доброй едой последовало доброе товарищество. Целые столетия могли пройти, прежде чем случилось бы событие подобного же важного общественного значения. Опасные, коварные создания — люди — были веселы и доверчивы, а молодежь переглядывалась между собой.
Конечно, Аб и Ок были в одной компании. Они сильно рисковали в битве, но отделались без повреждений и теперь, важные молодые люди, занялись удовлетворением своего аппетита, отвечавшего их физическим трудам, которым они отдавались всей душой. Количество поглощенной ими до сих пор пищи могло бы удовлетворить желания обжоры самого грубого времени Римской империи, а они все еще продолжали есть, хотя уже с гораздо меньшим увлечением. Каждый из них держал в руке кусок мяса из самой изысканной части мамонта и с большим удовольствием набивал им полный рот. Внезапно Аб перестал жевать и замолчал, внимательно смотря на красивую картину в нескольких шагах расстояния.
Вблизи костра, около которого собралась группа человек в десять, стояли две девушки. Обе они были заняты едой и хотя, не набрасывались с жадностью, но ели с очевидным удовольствием, так как были из числа запоздавших. На них-то упал блуждавший взгляд и остановился, и в этом не было ничего удивительного. Каждая из этих девушек была способна привлечь внимание, хотя они были совершенно не похожи друг на друга. Одна из них производила впечатление нежного создания, другая же как раз обратное, но обе были привлекательны.