История Африки с древнейших времен

Напротив, постоянная потребность в рабах вызывала цепную реакцию, имевшую сугубо отрицательные последствия: обезлюде-ние больших местностей, перерастание охоты за рабами в постоянные междоусобные войны племен и народов, которые часто вели к взаимному уничтожению или порабощению, к разрушению традиционной социальной структуры, к гибели местных ремесел и торговли. Вооруженные современным огнестрельным оружием отдельные отряды охотников за рабами проникали все дальше во внутренние районы. Их предводители увеличивали свои личные войска, персональная их власть усиливалась, но они полностью утрачивали интерес к материальному производству. Война становилась для них постоянным занятием, и весьма выгодным. Такая обстановка сложилась во всем хинтерланде побережья. Члены деревенских общин, находившиеся под постоянной угрозой нападения, не имели никакого стимула к занятию сельским хозяйством и ремеслами. Внутриафриканская обменная торговля замерла.

Последствия работорговли затрагивали не только побережье и его непосредственный тыл, но и другие районы Центральной Африки, так как вызывали перемещения торговых путей, а часто и полное прекращение внутриафриканской торговли. Так, в XVII в. резко сократился товарооборот транссахарской торговли по дорогам Западного и Центрального Судана. Правда, в небольших масштабах торговые операции через Сахару, в основном через ее центральную часть, велись до конца XIX в., но главную роль чаще всего играл теперь более короткий и дешевый морской путь, связывавший Северную Африку с южными районами. Торговля золотом переместилась к южному побережью.

Сокращение транссахарского товарооборота и монополия европейских держав в морской торговле нанесли большой экономический урон Северной Африке (алжирское и марокканское побережья), которая лишилась традиционных торговых связей со странами европейского Средиземноморья. Под установившимся с XVI в. господством феодальной. Турецкой империи в странах Магриба процветало только пиратство, приносившее его участникам большие прибыли, тогда как торговля и ремесла переживали все больший упадок. Это, в свою очередь, оказало воздействие на торговые центры Судана. Рынки Томбукту, Дженне, Гао захирели. Государство Сонгай, завоеванное в конце XVI в. марокканцами и в результате ставшее лишь жалким своим подобием, обрело могущественных соперников — это были союзы племен и раннегосударственные образования бамбара Сегу и Каарта, а также усиливавшихся народов моси, догон и гурма. Эра значительных мусульманских государств, казалось, миновала.

1.6. Союзы племен и государства луба-лунда, йоруба, дагомейцев и ашанти

Начиная с XVII–XVIII вв. в лесной полосе Гвинейского побережья, во внутренних частях Анголы и в других районах складывались объединения, которые прямо или косвенно были причастны к обмену рабов на оружие. Торговля человеческим товаром имела многообразные последствия, и одно из наиболее интересных среди них — образование раннегосударственных форм общества. В ходе навязанной извне торговли захваченными на войне людьми, других народностей или своими соплеменниками, обращенными в-рабство, правящая верхушка некоторых племен добилась присвоения прибавочного продукта и тем укрепила свои политические и социальные позиции. Возникшие таким образом объединения находились не по соседству с европейскими факториями или в зоне их влияния, а вдали от побережья, часто в 200 километрах от него, в тех самых местностях, где велась охота на рабов.

Это были хорошо организованные военные государства, правящая аристократия которых не стала жертвой враждующих племен, а, напротив, одерживала решительные победы в войнах, развязанных вследствие погони за рабами. Вельможи окружали себя сильными дружинами, а иногда организовывали и постоянное войско, включавшее и рабов. С его помощью, вооруженные огнестрельным оружием, они нападали на малочисленные соседние племена, облагали их тяжелой данью, а часть населения угоняли в рабство. Впоследствии в борьбе с отдельными вождями береговых племен и работорговцами они оспаривали свои преимущественные позиции в деле продажи рабов европейским экспортерам. Об этом говорит как архитектура их городов, напоминающих скорее военные лагеря, которые служили работорговцам перевалочными пунктами, торговыми и административными центрами, так и непрекращающиеся усилия покорить племена побережья или, по крайней мере, подчинить своему контролю.