История Африки с древнейших времен

Таким образом, в XVIII и XIX вв. в Буганде была создана прочная система управления и власти, равных которой не знал район Межозерья. По данным устной царской хроники, в XVIII в., начиная с третьего кабаки, Кимери, была введена передача трона по наследству. В длинном списке правителей XVIII в. особенно выделяется кабака Кьябагу, правивший с 1763 по 1780 г. По примеру своих предшественников он продолжал воевать на северо-востоке против Бусоги, что была расположена на берегу озера Киога, и захватил ее. Второй сын Кьябагу, Семакокиро (1797–1814), жестоко подавил междоусобия претендентов на трон и тем утвердил абсолютную власть правящего дома. Кстати, и он и его преемник будто бы убили нескольких своих сыновей. В правление Семакокиро были установлены, в основном через суахилийских купцов, торговые связи с побережьем по маршрутам, проходившим к югу от озера Виктория.

Преобладание правителей Буганды в Межозерье особенно сильно возросло при Суне II (1836–1868) и Мутссе Мукабья (1868–1884).

Кабака Калема (Суна II) подавлял внутри страны тенденции к децентрализации и с этой целью ограничил власть крупных чиновников. При нем армия была полностью реорганизована и заново вооружена. Через султана Занзибара и проникавших теперь далеко в глубь суши арабских купцов он обменивал слоновую кость и обращенных в рабство военнопленных на огнестрельное оружие и порох. Война стала прибыльным делом для правящей верхушки Буганды, и ее войска то и дело нападали на соседей, начиная от Буньоро и кончая Руандой.

Следующий кабака, Мутеса I, также придавал большое значение организации войска и флота. В числе его важнейших заслуг — создание постоянной армии. Ее части размещались во всех десяти провинциях страны, продовольствием их обеспечивали специальные деревни, располагавшиеся вдоль границ. Военно-организационное руководство армией осуществляли по назначению самого кабаки офицеры, образовавшие особую воинскую знать и получавшие за службу ленные владения. Эта новая форма организации войска явно уходила своими корнями в прошлое, когда воинскую службу несли способные к ношению оружия крестьяне каждой деревни во главе со своим старейшиной, тогда как аристократы, они же военачальники, были ответственны перед самим кабакой за то, чтобы пригодные к службе жители от нее не отлынивали.

Переход от всенародного ополчения к постоянному войску имел важные последствия. Отныне кабака располагал сильной армией, которую можно было в кратчайший срок привести в состояние мобилизационной и боевой готовности. Ее боеспособность и при обороне и при наступлении на соседние племена и государства значительно возросла. Кроме того, солдаты постоянной армии были по возможности вооружены огнестрельным оружием. В 1872 г., когда войска в целом еще сражались копьями, специальные полки, своего рода лейб-гвардия кабаки, имели тысячи ружей и успешно пользовались ими. Постоянное войско служило одной цели — расширению власти правящей верхушки, особенно кабаки, осуществлению ее экономических и политических чаяний.

Кроме того, Мутеса I держал значительный флот на озере Виктория, который, кажется, внушал врагам еще больший страх, чем сухопутные войска. Армия и флот давали кабаке возможность захватывать скот и рабов, «окорять чужие земли и облагать их данью, а с середины XIX в. — монополизировать торговлю с побережьем, что являлось важным преимуществом. Административные правители островов и прибрежных районов обеспечивали постройку и мобилизационную готовность судов. Правда, данные о величине флота баганда очень разноречивы. До нас дошли сведения о сражениях на воде против барума, в которых участвовали от 300 до 400 крупных военных кораблей и многочисленные рыбацкие лодки. Флот мог перевозить до 20 тысяч вооруженных солдат.

В XIX в. Буганда было типичным раннефеодальным государством [82]. Кабака, члены царской фамилии, т. е. знать от рождения, назначаемая сверху широко разветвлявшаяся чиновная и служилая знать, получавшая лены лишь в пожизненное пользование, знать наследственная (священнослужители, а теперь и зависимые старейшины бывших родовых объединений) образовывали правящую верхушку. Экономической основой ее могущества была высшая прерогатива кабаки распоряжаться землей и недрами и проистекающее отсюда право вознаграждать своих вельмож за оказываемые «услуги» временными или наследственными ленами. В зависимости от занимаемого положения и обстановки знать получала привилегии на взимание налогов с деревенских общин, имения, рабов и скот.

Большое влияние, даже в экономике, имели жрецы. Главный храм каждого божества окружали обширные угодья, которыми пользовались его служители. Кроме того, аристократия осыпала храмы подношениями в виде скота, рабов, женщин, продуктов; женщины и невольники обрабатывали храмовые поля. Священнослужителям принадлежали и большие стада. Следовательно, в их руках были сосредоточены значительные богатства, с помощью которых они старались усилить свое политическое влияние.