История Алексиса Болдвина

До встречи оставалось не более трёх часов. Я оставил подарок в камере хранения, а сам отправился в бар «Freddiees», давно мне известный с незапамятных времен, когда был чуточку помоложе. Кстати, директор бара — мой давний знакомый. Может, дружбу с ним ничего не изменило: ни время ни деньги.

Стоило мне появиться у барной стойки и заказать мой хороший старый виски, как Билли подошел и обнял так, как будто мы не виделись сто лет. Хотя, так оно было. На самом деле три года мы не встречались: то он был занят, то я. И почему я не мог выбрать одну минуточку, чтобы увидеться, поговорить. Ведь когда наговоришься — умереть от скуки не страшно. Увы, человек понимает это лишь на смертном одре.

Приятно было пообщаться с Билли. Вспомнили молодость, когда куражились до потери сознания, вспомнили первые неудачи, первые победы, успехи — вообщем юность, беззаботную и бесстрашную. А Билли женился — никак не ожидал это от него. Всегда говорил, что свободу не продам ни за какие богатсва. А сейчас смотри — женат на дочери итальянского кутюрье. Дорого он оценил свою покорность. Так оно и должно быть; каждый добивается своего места под солнцем и не важно какими дорожками пошел — тернистыми или по асфальтированными.

Билли о случившемся только из моих уст. Слава всевышнему, что до него не дошли слухи, которые начали ходить про меня: будто я решил спрыгнуть, потому что принадлежал к какой-то секте, занимающейся неизвестно чем или как — будто я душевнобольной, сбежавший из психбольныцы. Кто это сочиняет — ума не приложу. Так вот, когда мой друг узнал, какие беды выпали на мою голову, предложил мне интерсную мысль: он имеет, точнее не он а его жена, небольшой домик на берегу моря в Италии, где я мог бы отдохнуть и воостановить своё душевное здоровье. Я не мог отказаться от этого предложения впервую очередь потому, что хотел удивиить Беллу. Поэтому согласился. Восстановлю своё здоровье любовью — лекаства лучше не придумаешь.

Стрелка часов приближалась к шести, когда я был уже на пристани. А моя красавица-яхта стояла на том же месте, что и вчера. Белла стояла на корме и махала. Она была очень растрогана, когда я дарил ей медвежёнка. И её поведение изменилось — Белла стала похожа на ребенка. Вот это я понимаю- осчастливить человека, даставив такое удовольствие, что он вновь впадает в детство. За это она меня поцеловала. Поцелуй благодарности — не иначе, но за такие поцелуи я готов дарить игрушки ежеминто, лишь бы её губы касались моих. Затем последовал прекрасный ужин, вкуснее чем вчерашний. Если пойдет такими темпами, то я готов быть с ней вечно.

Мы лежали на палубе глядя на звездное небо. Она спросила меня: «Ты веришь что нам говорят звезды?». Я ожидал всё что, угодно, но на такой вопрос заранее подготовленого ответа не было. «Может, да, а может- нет, не знаю. Никогда об этом не думал. Разве кучка звезд может влиять на судьбы людей, когда все в наших руках, когда выбор остаётся за нами? Конечно, верю потому что на свои карявые руки я не надеюсь». — она улыбнулась. «То есть получается, что если звезды расположаться по-другому, советуя тебе меня бросить, ты бросишь?». «Но ведь они так не говорят». А что же они тогда тебе шепчут?». «Шепчут, что завтра же на яхте мы отправляемся в Италию наслаждпться бесконечно красивыми закатами Средиземноморья». «Я тебя лблю мой маленький романтик, но боюсь что это придётся отложить: я умираю». Нет, я тогда не мог вновь потерять счасье, которое досталось мне такой ценой, не мог, нет не мог. «Я хотела сказать это ещё вчера но, — здесь впервые потекла её слеза, — но не смогла: ты был такой счастливый, а я… я не могла разрушить тебя снова. Прости, прости, что стала твоей мнимой мечтой.». «Не смей так говорить, слышишь, не смей. Мы обязательно что-нибудь придумаем, обязательно найдем выход. Нет таких ситуаций. Нет, нет». Слезы накапливались, и я не мог удержать их. Не мог. Мне хотелось, чтобы они на секундочку, хоть на одну, стали исцеляющими, лишь бы не потярять, не потерять Беллу. А она, смотря на меня, тоже пустила слёзы и мы рассмеялись. Вот так просто рассмеялись. Как будто не было этого разговора, как будто его не существовало. Но в душе то я понимал, что завтра, завтра должно было принести нечто. А что скрывалось за этим нечто? Неизвестно. Но я знал, что судьба не оставит это так, не оставит вновь у разбитотго корыта, не оставит, нет она не сможет. Мы легли спать прямо на палубе. Засыпая, я чувствовал как слезы Беллы скатываются по моей щеке…

26 —ое августа.