Читаем История алхимии. Путешествие философского камня из бронзового века в атомный полностью

Еще один популярный в XVII в. трактат, «Герметическое чудесное древо», приписывали немцу Освальду Кроллу (1560–1609), личному врачу многих знатных особ и придворному алхимику самого императора Рудольфа II. В нем Кролл переосмысляет несколько известных алхимических аллегорий — в т. ч. «руку философа», придуманную полулегендарным фламандским алхимиком XVI–XVII вв. Исааком Голландом. На этом рисунке, скопированном с печатной версии «Древа», (44) символы, нарисованные на ладони, означают определенные химические элементы. Корона с луной обозначает селитру, звезда — купорос, солнце — нашатырь, фонарь — квасцы, ключ — соль. В центре ладони — рыба и огонь, символизирующие две базовые субстанции, из которых, как считали алхимики, состоят все металлы. Наглядная схема помогала быстро вспомнить о необходимых ингредиентах: достаточно было взглянуть на свою руку. С помощью таких аллегорических изображений златоделы часто шифровали и запоминали информацию.


Кадавр девственницы: «Процесс великого делания»

Рис. 45


В относительно малоизвестном французском сочинении «Зарождение и процесс великого делания для производства золота» начала XVII в., мы находим серию из двадцати одного аллегорического изображения. История начинается, когда алхимик пытается вырубить киркой красного зародыша из живота беременной женщины, растущей прямо из скалы. У него не получается, и тогда он ведет нагую даму за собой в лабораторию. Алхимик ставит перед собой «девственницу, зачатую четырьмя элементами». Она представляет собой аллегорию исходного материала для философского камня (вероятно, это золотосодержащая руда, подлежащая очистке). Далее начинается извлечение из нее «красного принца»: алхимик читает древний трактат, соображается с влиянием звезд и планет, и с каждой новой стадией процесса зародыш все больше и больше вырастает из ее бока, постепенно превращая фигуру в алхимического гермафродита (45). В конце концов обнаженный красный принц выходит из тела девственницы и попирает ее кадавр с уже проглядывающим сквозь недавно пышные волосы черепом. Полученный философский камень фиксируют: это отмечается изображением принца в красной мантии. Однако затем начинается стадия, на которой сила магистерия должна многократно усилиться. Для этого все стадии повторяются еще раз. Это изображается в виде аллегории: с принца снимают красную мантию (46) и отнимают у него корону. Из тела девственницы снова извлекается человек, на этот раз — красный король, старец с золотыми волосами и бородой. На него надевают красную мантию, и он сияет в лучах славы, окруженный шестью юношами, символизирующими неблагородные металлы, и тремя ангелами — персонификациями алхимических первопринципов.


Рис. 46

Алхимия в миниатюре

Крохотный (всего 8 на 6 см!) справочник по алхимии, принадлежавший швейцарскому хирургу Ульриху Руошу (1628–1696), несмотря на малые размеры содержит в себе тридцать детально проработанных изображений. Живший в такой же крохотной деревеньке Аппенцелль, Руош был алхимиком-парацельсианцем, хирургом, фармацевтом, доктором и даже охотником на ведьм — т. е. выполнял многие роли в окружавшем его деревенском микрокосме. Удивительно, но книгой до сих пор владеют его потомки, живущие там же и носящие ту же фамилию.


Рис. 47


Первое изображение трактата служит своего рода суммой всего последующего содержания: в этой герметической эмблеме объединены явления Вселенной, имеющие отношение к алхимическому процессу (47). Внутри стилизованного кадуцея, жезла Асклепия, бога медицины, находятся круги с названиями двенадцати месяцев, знаками зодиака, планет и металлов — символы макрокосма, связанные со сферой микрокосма. Внутри нее мы видим зашифрованные надписи vitriol и azoth: эти понятия в алхимии обозначали не вещества (купорос и газ азот), но философский камень. Vitriol — анаграмма латинского изречения Visita interiora terrae, rectificando invenies occultum lapidem, в переводе — «Посети недра земли и очищением обретешь сокрытый камень». Этой фразой часто украшается камера размышлений в масонских храмах. Слово azoth слагается из первых и последних букв трех алфавитов, латинского, греческого и иврита: a / α /א + z + ω + ת.

Перейти на страницу:

Все книги серии История и наука Рунета

Дерзкая империя. Нравы, одежда и быт Петровской эпохи
Дерзкая империя. Нравы, одежда и быт Петровской эпохи

XVIII век – самый загадочный и увлекательный период в истории России. Он раскрывает перед нами любопытнейшие и часто неожиданные страницы той славной эпохи, когда стираются грани между спектаклем и самой жизнью, когда все превращается в большой костюмированный бал с его интригами и дворцовыми тайнами. Прослеживаются судьбы целой плеяды героев былых времен, с именами громкими и совершенно забытыми ныне. При этом даже знакомые персонажи – Петр I, Франц Лефорт, Александр Меншиков, Екатерина I, Анна Иоанновна, Елизавета Петровна, Екатерина II, Иван Шувалов, Павел I – показаны как дерзкие законодатели новой моды и новой формы поведения. Петр Великий пытался ввести европейский образ жизни на русской земле. Но приживался он трудно: все выглядело подчас смешно и нелепо. Курьезные свадебные кортежи, которые везли молодую пару на верную смерть в ледяной дом, празднества, обставленные на шутовской манер, – все это отдавало варварством и жестокостью. Почему так происходило, читайте в книге историка и культуролога Льва Бердникова.

Лев Иосифович Бердников

Культурология
Апокалипсис Средневековья. Иероним Босх, Иван Грозный, Конец Света
Апокалипсис Средневековья. Иероним Босх, Иван Грозный, Конец Света

Эта книга рассказывает о важнейшей, особенно в средневековую эпоху, категории – о Конце света, об ожидании Конца света. Главный герой этой книги, как и основной её образ, – Апокалипсис. Однако что такое Апокалипсис? Как он возник? Каковы его истоки? Почему образ тотального краха стал столь вездесущ и даже привлекателен? Что общего между Откровением Иоанна Богослова, картинами Иеронима Босха и зловещей деятельностью Ивана Грозного? Обращение к трём персонажам, остающимся знаковыми и ныне, позволяет увидеть эволюцию средневековой идеи фикс, одержимости представлением о Конце света. Читатель узнает о том, как Апокалипсис проявлял себя в изобразительном искусстве, архитектуре и непосредственном политическом действе.

Валерия Александровна Косякова , Валерия Косякова

Культурология / Прочее / Изобразительное искусство, фотография

Похожие книги

История Библии. Где и как появились библейские тексты, зачем они были написаны и какую сыграли роль в мировой истории и культуре
История Библии. Где и как появились библейские тексты, зачем они были написаны и какую сыграли роль в мировой истории и культуре

Библия — это центральная книга западной культуры. В двух религиях, придающих ей статус Священного Писания, Библия — основа основ, ключевой авторитет в том, во что верить и как жить. Для неверующих Библия — одно из величайших произведений мировой литературы, чьи образы навечно вплетены в наш язык и мышление. Книга Джона Бартона — увлекательный рассказ о долгой интригующей эволюции корпуса священных текстов, который мы называем Библией, – о том, что собой представляет сама Библия. Читатель получит представление о том, как она создавалась, как ее понимали, начиная с истоков ее существования и до наших дней. Джон Бартон описывает, как были написаны книги в составе Библии: исторические разделы, сборники законов, притчи, пророчества, поэтические произведения и послания, и по какому принципу древние составители включали их в общий состав. Вы узнаете о колоссальном и полном загадок труде переписчиков и редакторов, продолжавшемся столетиями и завершившемся появлением Библии в том виде, в каком она представлена сегодня в печатных и электронных изданиях.

Джон Бартон

Религиоведение / Эзотерика / Зарубежная религиозная литература
Интервью и беседы М.Лайтмана с журналистами
Интервью и беседы М.Лайтмана с журналистами

Из всех наук, которые постепенно развивает человечество, исследуя окружающий нас мир, есть одна особая наука, развивающая нас совершенно особым образом. Эта наука называется КАББАЛА. Кроме исследуемого естествознанием нашего материального мира, существует скрытый от нас мир, который изучает эта наука. Мы предчувствуем, что он есть, этот антимир, о котором столько писали фантасты. Почему, не видя его, мы все-таки подозреваем, что он существует? Потому что открывая лишь частные, отрывочные законы мироздания, мы понимаем, что должны существовать более общие законы, более логичные и способные объяснить все грани нашей жизни, нашей личности.

Михаэль Лайтман

Религиоведение / Религия, религиозная литература / Прочая научная литература / Религия / Эзотерика / Образование и наука