Читаем История алхимии. Путешествие философского камня из бронзового века в атомный полностью

Вероятно, многие из папирусных рецептов были заимствованы в сочинении одного из самых ранних александрийских алхимиков, псевдо-Демокрита «Природа и таинство» (ок. I в.) Сегодня этот труд известен только в фрагментах, содержащихся в средневековых византийских копиях. Тайны алхимии главный герой трактата якобы узнал у своего наставника, имя которого не раскрывается. Однако наставник давно умер, приняв яд, и чтобы вновь обратиться к нему за помощью, алхимик вызывает его душу из Аида. Призрак, с большим трудом преодолевая силу даймона, контролирующего его, подсказывает ученику, что необходимые для познания тайн природы книги спрятаны в храме в Мемфисе. Там, в разрушенной колонне, алхимик находит книгу с единственной фразой внутри: «Одна природа наслаждается другой природой, одна природа одолевает другую природу, одна природа управляет другой природой».

Составитель одного из первых изданий этого текста псевдо-Демокрита, историк Герман Дильс (1848–1922), истолковал слово «никто» во фразе «Никто (в оригинале — «ут ан тис») не знал о существовании этих книг» как имя «Останес». Так получилось, что некий Останес порекомендовал ученику искать книги в храме. Но эта догадка об авторстве не возникла в XIX в. Византийский алхимик Синезий считал Останеса учителем псевдо-Демокрита — ему же принадлежит идея о том, что Демокрит-алхимик и Демокрит-философ — одно лицо. Это имя он, видимо, достроил тем же способом, что и Дильс четырнадцать веков спустя. Алхимические тексты Останеса и правда существовали: их составили гностики-последователи Василида во II в., т. е. позже, чем была написана «Природа и таинство».

Выходит, что имя настоящего наставника псевдо-Демокрита в тексте не фигурирует. Но некоторые ученые считают, что упоминания о даймоне и смерти от яда намекают на то, что учителем был сам Сократ. Философ, выписанный в диалогах Платона, умер от ядовитого сока цикуты и тоже неоднократно говорил о сопутствующем ему на протяжении всей жизни добром даймоне — гении, подсказывающем правильные поступки. Тогда и главный герой трактата — не Демокрит, а философ Платон, которому также часто приписывали алхимические сочинения. Таким образом, фраза о «природе, одолевающей другую природу» может быть ссылкой на диалог Плана «Тимей», в котором философ, опираясь на догмат тетрактиса Пифагора (см. здесь), объясняет, что различные стихии, т. е. «природы», могут превращаться друг в друга, т. к. являются разными состояниями одной и той же первоматерии.

После мистического введения в книге начинается перечисление рецептов. Трактат псевдо-Демокрита поделен на четыре раздела и посвящен окрашиванию. Этот автор впервые предлагает классическую модель алхимии, просуществовавшую вплоть до XX в.: свинец превращается в золото с помощью философского камня. В ходе его изготовления содержимое лабораторного сосуда поочередно становится черным, белым, желтым и красным. В Средневековье эти стадии будут называть нигредо, альбедо, цитринитас и рубедо. Конечной целью алхимии псевдо-Демокрита является исцеление души, а не (только) обогащение: ведь изменяя «природы» металлов, человек практиковал ритуал и влиял, согласно принципу симпатии, и на свою душу. Эта идея была позаимствована из пифагорейского учения о метемпсихозе, т. е. переселении душ: считалось, что душа, умирая и перерождаясь, кочевала от растения к животному, от ребенка к женщине, от мужчины к истинному пифагорейцу. Пифагореец должен был улучшать свою душу посредством аскетической жизни и ритуалов, чтобы после смерти душа наконец-то освободилась от земных оков и жила среди небесного света. Теория об исцелении души посредством алхимии будет развиваться во всех последующих трактатах александрийских экспериментаторов.

В это же время своя протоалхимическая традиция была и в Риме. Римский историк I в. Плиний в своей «Естественной истории» описывает настоящий алхимический эксперимент: «Принцепс Гай, наиболее падкий до золота, заказал огромное множество аурипигмента, дабы приготовить из него драгоценный металл. Результатом стало настоящее золото, однако в малом количестве, и Гай страдал о своей потере». Видимо, описываемая Плинием процедура — купеляция, процесс экстракции золота.

Перейти на страницу:

Все книги серии История и наука Рунета

Дерзкая империя. Нравы, одежда и быт Петровской эпохи
Дерзкая империя. Нравы, одежда и быт Петровской эпохи

XVIII век – самый загадочный и увлекательный период в истории России. Он раскрывает перед нами любопытнейшие и часто неожиданные страницы той славной эпохи, когда стираются грани между спектаклем и самой жизнью, когда все превращается в большой костюмированный бал с его интригами и дворцовыми тайнами. Прослеживаются судьбы целой плеяды героев былых времен, с именами громкими и совершенно забытыми ныне. При этом даже знакомые персонажи – Петр I, Франц Лефорт, Александр Меншиков, Екатерина I, Анна Иоанновна, Елизавета Петровна, Екатерина II, Иван Шувалов, Павел I – показаны как дерзкие законодатели новой моды и новой формы поведения. Петр Великий пытался ввести европейский образ жизни на русской земле. Но приживался он трудно: все выглядело подчас смешно и нелепо. Курьезные свадебные кортежи, которые везли молодую пару на верную смерть в ледяной дом, празднества, обставленные на шутовской манер, – все это отдавало варварством и жестокостью. Почему так происходило, читайте в книге историка и культуролога Льва Бердникова.

Лев Иосифович Бердников

Культурология
Апокалипсис Средневековья. Иероним Босх, Иван Грозный, Конец Света
Апокалипсис Средневековья. Иероним Босх, Иван Грозный, Конец Света

Эта книга рассказывает о важнейшей, особенно в средневековую эпоху, категории – о Конце света, об ожидании Конца света. Главный герой этой книги, как и основной её образ, – Апокалипсис. Однако что такое Апокалипсис? Как он возник? Каковы его истоки? Почему образ тотального краха стал столь вездесущ и даже привлекателен? Что общего между Откровением Иоанна Богослова, картинами Иеронима Босха и зловещей деятельностью Ивана Грозного? Обращение к трём персонажам, остающимся знаковыми и ныне, позволяет увидеть эволюцию средневековой идеи фикс, одержимости представлением о Конце света. Читатель узнает о том, как Апокалипсис проявлял себя в изобразительном искусстве, архитектуре и непосредственном политическом действе.

Валерия Александровна Косякова , Валерия Косякова

Культурология / Прочее / Изобразительное искусство, фотография

Похожие книги

История Библии. Где и как появились библейские тексты, зачем они были написаны и какую сыграли роль в мировой истории и культуре
История Библии. Где и как появились библейские тексты, зачем они были написаны и какую сыграли роль в мировой истории и культуре

Библия — это центральная книга западной культуры. В двух религиях, придающих ей статус Священного Писания, Библия — основа основ, ключевой авторитет в том, во что верить и как жить. Для неверующих Библия — одно из величайших произведений мировой литературы, чьи образы навечно вплетены в наш язык и мышление. Книга Джона Бартона — увлекательный рассказ о долгой интригующей эволюции корпуса священных текстов, который мы называем Библией, – о том, что собой представляет сама Библия. Читатель получит представление о том, как она создавалась, как ее понимали, начиная с истоков ее существования и до наших дней. Джон Бартон описывает, как были написаны книги в составе Библии: исторические разделы, сборники законов, притчи, пророчества, поэтические произведения и послания, и по какому принципу древние составители включали их в общий состав. Вы узнаете о колоссальном и полном загадок труде переписчиков и редакторов, продолжавшемся столетиями и завершившемся появлением Библии в том виде, в каком она представлена сегодня в печатных и электронных изданиях.

Джон Бартон

Религиоведение / Эзотерика / Зарубежная религиозная литература
Интервью и беседы М.Лайтмана с журналистами
Интервью и беседы М.Лайтмана с журналистами

Из всех наук, которые постепенно развивает человечество, исследуя окружающий нас мир, есть одна особая наука, развивающая нас совершенно особым образом. Эта наука называется КАББАЛА. Кроме исследуемого естествознанием нашего материального мира, существует скрытый от нас мир, который изучает эта наука. Мы предчувствуем, что он есть, этот антимир, о котором столько писали фантасты. Почему, не видя его, мы все-таки подозреваем, что он существует? Потому что открывая лишь частные, отрывочные законы мироздания, мы понимаем, что должны существовать более общие законы, более логичные и способные объяснить все грани нашей жизни, нашей личности.

Михаэль Лайтман

Религиоведение / Религия, религиозная литература / Прочая научная литература / Религия / Эзотерика / Образование и наука