В американском искусстве шла ассимиляция важнейших открытий в живописи. С одной стороны, художники заимствовали язык романтизма, создавая условные работы, окрашенные мистическим чувством, Быть может, в американском искусстве даже раньше, чем в европейском, начали оформляться зачатки символизма. С другой – нарождалось реалистическое направление, которое выразилось в живописи художников «Школы реки Гудзон» («Гудзонской школы»). Название школе дало место, где живописцы любили делать этюды. Конечно, только на Гудзоне они не сосредотачивались, ездили по штату Пенсильвания, Нью-Йорк, пользуясь живописностью Новой Англии. Причем в целом ряде случаев романтическое, символико-мистическое и реалистическое начала в их работах сливались – как в творчестве Санфорда Робинсона Гиффорда (1823–1880), писавшего виды великой реки на закате, на восходе, в солнечные дни и в дождь, добиваясь живой выразительности каждого созданного образа.
Как уже говорилось, основателем «Гудзонской школы» был ученик великого английского пейзажиста У. Тернера Томас Коул, который совмещал необузданные эмоциональные порывы, романтические, мистические настроения с тщательным, педантичным следованием «натуре». Считается, что честь открытия красоты реальной американской природы – ну во всяком случае, в Новой Англии, – принадлежит именно ему. Коул даже построил себе поместье на берегу Гудзона с тем, чтобы быть в полном смысле «ближе к природе», ни на минуту не отвлекаясь от своей величественной и мощной модели.
А поместье Фредерика Эдвина Черча, одного из учеников Коула, находилось на другом берегу. Черч интересовался не только мирными, располагающими к созерцанию окрестностями Гудзона. Он много путешествовал по стране, не останавливаясь перед опасностями, и в результате перед взорами ошеломленной публики представали то вулканы, словно готовые начать извергаться, то айсберги северных вод, то Ниагарский водопад, ужасающий и притягивающий в своем величии. На некоторых холстах живописец показывает и природную катастрофу – как, например, извержение вулкана в Андах, вызывавшее у современников ассоциации с социальными катаклизмами, происходившими тогда в американском обществе.
Символическое начало в пейзаже присуще и Альберту Бирштадту (1830–1902). Он родился в Германии, в 1832 году его семья переехала в США, а учиться будущего художника отправили в Дюссельдорфскую Академию художеств. С 1857 года живописец принимал участие в американских художественных выставках, а когда ему исполнилось тридцать лет, стал действительным членом Национальной Академии дизайна в Нью-Йорке. Огромные полотна с изображенными на них горами, пиками, похожими на башни, горными озерами, лесами, Сьерра-Невада, «красные леса» Калифорнии в исполнении Бирштадта вызывали в 1860-х годах всеобщее восхищение.
Бирштадт сосредоточился на изображении природы американского Запада – во многих местах дикой, не освоенной людьми. Часто он рисовал и писал индейцев в их исконных условиях жизни: по-своему и этот художник отдал дань поиску «естественного человека», свойственному романтикам. Критики порой упрекали живописца в злоупотреблении оптическими и цветовыми эффектами, но для него это было органичным проявлением творческого темперамента, а не стремлением к быстрому успеху.
К «Школе реки Гудзон» был близок Роберт Скотт Дункансон (1821–1872). Его популярности в США способствовала монументальная роспись, выполненная им в одном из общественных зданий Белмонта, Позже, завоевав прочную популярность, Дункансон путешествовал по Канаде и Европе, был в Италии, Англии, Шотландии. К молодым примыкали и мастера, принадлежавшие к старшему поколению, как Алван Фишер (1792–1863), начинавший как классицист, но почти сразу избравший романтическую живопись и пейзаж как наилучшее средство самовыражения. Знакомство с творчеством художников парижского Салона сделало Фишера «американским парижанином» – так звали его современники. К французской и английской традиции тяготел и Джон Кенсетт (1816–1872), учившийся в Париже и в Лондоне, избравший для своей живописи окрестности Нью-Йорка. Замечательны сделанные им виды Ниагары: художник очень тщательно выстраивал пространственные отношения в своих работах, благодаря чему возникает на них особое ощущение объема.