История Андрея Петрова

Молодым людям гораздо тяжелее шагать по жизни, любой старик вам скажет это, им тяжело думать о смерти, а зачастую просто некогда. Молодым хочется жить, им некогда думать о какой-то там смерти. Старым – наоборот не хочется уже ничего, но они в ловушке: они прожили жизнь и все о ней знают, но у них другая проблема – они панически боятся умереть. Андрей отвлекся от своих рассуждений. Впереди замаячило офисное здание журнала «Мой город», ставшее теперь одной большой медиаконторой. Взгляд скользнул по многочисленным окнам офисной бетонной махины и быстро нашел знакомые окна родного кабинета, тут же перескочил на бывший кабинет Штейна и устремился на самую верхотуру. Теперь они с приятелем будут сидеть по соседству и решать, какие сюжеты ставить, кого приглашать на радио, какую статью пропустить, а какую зарубить на стадии идеи. Он улыбнулся. Когда есть чем заняться, ты никогда не думаешь о смерти и прочей ерунде, когда тебе нравится твое занятие – ты просто живешь. Какое сложное это выражение «просто жить»… Ни в коем случае не путайте это с походами на работу, ссорами с женой, покупкой машины в кредит – это совсем другое; те, кто это понял, никогда не смогут объяснить это простыми словами, и вовсе не из-за скудости словарного запаса или отсутствия воображения, просто это не поддается объяснению, это то же самое, что объяснить появление нас на Земле.

Высотка Инны стояла на месте. Пройдясь по ней взглядом, Андрей не мог найти знакомые окна, как это обычно делают люди, возвращаясь домой с работы, да и считать до 10-го этажа не получалось – солнце назойливо сверлило глаза. Зато он живо представил девушку, ее кожу, ее высокую налитую грудь и длинные ноги, ее губы и руки…

– Молодой человек, не будет закурить? – спросил какой-то подросток, идущий мимо, да так, будто делает одолжение.

Андрей промолчал и ускорил шаг.

Почему-то хотелось лета. Моря, солнца, ходить по пляжу, чувствовать песок под ногами, пить коктейли, смотреть в немного пьяные глаза девушки напротив и тонуть в них, забывая обо всем. Наверное, все влюбленные время от времени представляют именно такую картину. Трудно, согласитесь, представить двух любящих людей, сидящих на болоте в двадцати градусный мороз.

Андрей поднялся на десятый этаж, без труда нашел нужную квартиру, позвонил в дверь. Инна стояла на пороге в коротеньком платье, была в меру накрашена, с распущенными волосами и освещала все вокруг своей милой, доброй улыбкой, от которой становилось уютно и тепло.

– Если честно, я думал, рыбой будет пахнуть еще в подъезде, – сказал Петров, вешая пальто, тщетно пытаясь уловить запах форели.

Инна ничего не сказала. Она подошла, провела длинными ровными пальцами по лицу Андрея и поцеловала долгим поцелуем, похожим на тот самый, перед финальной росписью в загсе. «Какая тут рыба, какая, на хрен, форель?!» – подумал он. Теплые ладони едва касались щетины, губы сжимали губы напротив. Это не был поцелуй шлюхи, это не был поцелуй нимфоманки, это был поцелуй девушки скучающей и любящей. Андрей закрыл глаза и забыл обо всем, – думать в такие моменты противопоказано.

У Инны был интересное свойство, присущее девушкам романтичным и страстным: после поцелуя она открывала глаза не сразу, а спустя несколько секунд, всем видом показывая, что никак не может отойти от удовольствия. Сыграть можно все что угодно, даже оргазм. У девушек это неплохо получается, но сыграть сцену после поцелуя не сможет ни одна актриса, да и не посмеет, ведь поцелуй гораздо интимнее секса.

– Инна, это тебе! – поднимая с пола букет, сказал Андрей, и они рассмеялись.

Она еще раз поцеловала его, но в щеку, показывая, что поцелуй гораздо приятней и дороже, чем какой-то там букет, взяла за руку и повела на кухню.

Чего только не было на столе: салаты в небольших белоснежных тарелках, оливки и зелень, легкие закуски и вареное мясо, баночки и тарелки, сыр и орехи. Все красиво разложено, все свежее, все по местам. Бывают девушки, которым кажется, что сервировать стол надо точь-в-точь, как это делают в фильмах: ставить на стол две пустые тарелки, а спустя некоторое время подать с важным видом основное блюдо. Веет от таких застолий фальшью и слабоумием. Понятно, что такой вечер если и закончится чем-то хорошим, то совершенно точно больше не повторится; сейчас же, слава святому Франсиску (или апостолу Петру), обстановка была идеальной. Было видно, что Инна всем сердцем хочет, чтобы вечер прошел интересно и вкусно. Кого, в самом деле, интересует сервировка или названия супермаркетов, в которых покупались продукты, или марка бокалов под вино? Разумеется, никого, кроме идиотов.