История Андрея Петрова

Вечно мы где-то далеко. Жить в настоящем неинтересно, потому что думаешь, что дальше будет обязательно лучше. Так и гоняемся всю жизнь за миражом. И вот приходит момент, когда песка на горизонте еще до отвала, а спасительного источника все так же нет. Мы падаем на колени, смотрим на солнце, которое выжгло своими испепеляющими лучами наши надежды и чаяния, и падаем без сил ниц».

Он просидел на большом коричневом диване часа два, может, чуть больше. Просто сидел и ни о чем не думал. Единственной мыслью был целлофан, покрывающий диван полностью. Очень хотелось разорвать на куски это противное прозрачное полотно, но просто сидеть и ничего не делать хотелось больше. Андрей вспомнил, что пришел осмотреть свой кабинет, а после так и остался здесь на полдня. Интересно, почему не звонил Саша, почему не зашел до сих пор? Да черт с ним. Он прикрыл глаза и подумал, как же иногда сложно бывает встать с кресла. Мысли о том, что человек может ходить, говорить, есть, пить, дружить, казались сейчас нереальными. Как много может человек и какой же он беспомощный иногда бывает. Прилипла задница к дивану – и хорошо, пробежал десять километров на тренировке – тоже неплохо… Кто конструировал человека? Много в нем несуразного. Человек – это самое неуклюжее и недоделанное существо на планете, стоит только приглядеться, чтобы это понять.

Рука скользнула в карман пиджака. Хотелось услышать голос Инны. Тонкий, нежный голос. Но и это действие сейчас невозможно. Андрей подумал, что за последние два дня он не написал ни одной статьи, да и вообще, одна мысль об этом вызывала рвотный рефлекс. Все, что он себе надумал, что, мол, нравится ему эта работа, – все это оказалось блефом. Просто так ведет себя наше сознание: только появись дело, которое приносит нормальный доход, тут же начинают маячить мысли, что это именно твое, больше того – ты просто создан для этого. Петров скривил недовольную гримасу. Теперь зарплата позволит ему все, теперь он не напишет ни одной статьи. Дело это прибыльное, но сегодня можно взять от жизни гораздо больше, и почему бы этого не сделать?

Было три часа ночи. Тот, кто трудился над отделкой кабинета, много чего не продумал, но привнес сюда главное: стол, диван и часы. Все привыкли, что в комнате должны быть часы, несмотря на то что сегодня в любом мобильном устройстве они есть. На компьютере есть часы, в телефоне, бывают наручные часы, и вообще, каких только нет, однако определять время по обычным, настенным почему-то приятнее всего. Андрей уставился на встроенные модные лампы, обрамляющие жемчужно-белый потолок. В кабинетах, тем более в таких, трудно понять, когда ночь, а когда утро, и вообще, чем больше помещение, тем кажется больше у тебя времени.

Он встал, посмотрел на отражение в окне. Подумал, что неплохо бы повесить здесь зеркало. Вышел на террасу. На улице тишина, будто это не город с населением в 10 миллионов разношерстной публики, а глубокая тайга, где какой-то богатый идиот решил отстроить посреди леса офисное здание. Андрей постоял еще немного, смотря вниз, сильно замерз и вернулся обратно. Взял пальто, погасил свет, негромко закрыл дверь и провел картой-ключом по никелированной поверхности, расположенной прямо под ручкой. Идти по длинному коридору было страшно. В конце, возле лифта, не горели лампы, в таких ситуациях всегда думаешь о чем-то ужасном. Не зря же говорят иногда, что есть свет в конце тоннеля.

Охранник спал, накрывшись газетой, служившей одновременно одеялом и маяком. Тут вам не шутки, человек на посту! Мимо, как говорится, блоха не проскочит. Андрей аккуратно толкнул его в бок.

– Э-э-э, тебе чего? – ответил заспанный голос. Тупой испуганный голос.

– Я тут задержался, выпусти меня, приятель…

– …дь, ты время видел? – сказал охранник, протер глаза, разглядев напротив высокого стройного молодого человека в дорогом костюме, и добавил: – Извиняюсь, три ночи подряд не спал.

– Ладно, открывай уже!

Тот подскочил, неровной походкой подошел к выходу, провел картой по правой дверце, нажал на красную кнопку, блокирующую вход, двери разъехались.

– До свидания! – сказал заспанный охранник и поднял руку вверх.