Читаем История Англии полностью

Поэтому, славный король Ричард, приняв во внимание то, что в бою более опытны те, кто больше тренируются и обучаются, определил, что рыцари его собственного королевства должны тренироваться в пределах своих собственных земель, поскольку в этих воинских играх они смогут научиться настоящему военному искусству и приобрести военный опыт, и что французы не смогут поражать английских рыцарей как людей неумелых и необученных. Следует, однако, следует знать, что воинские упражнения такого рода были запрещены тремя общими соборами, при трех почтенных римских понтификах, по какой причине папа Александр говорил на Латеранском соборе: "Идя по стопам наших предшественников, блаженной памяти пап Иннокентия и Евгения, мы запрещаем собираться этим отвратительным сборищам, что называются турнирами, на которые рыцари, предварительно условившись, привыкли собираться и на которых с опрометчивой дерзостью сражаются друг с другом, отчего часто происходят смертоубийства и исходит опасность для душ. Поэтому, если какой-нибудь из этих рыцарей будет там смертельно ранен, то хотя ему и нельзя отказывать в отпущении грехов, если он о том попросит, но все же, пусть он будет лишен христианского погребения". Хотя такие торжественные собрания рыцарей и запрещены церковной властью, под страхом тяжелого осуждения, все же пыл этих юношей, которые в своем тщеславии ищут воинской славы, и которые стремятся заслужить благоволение королей, желающих иметь опытных солдат, даже и по сей день с презрением относятся к этому церковному постановлению.

Глава 5.

О возвращении Джона к своему брату.

В это же самое время, Джон, брат короля Англии, к великому позору для себя, служил в армии короля Франции против своего собственного брата. Пока его брат Ричард томился в Германии, он был введен в заблуждение и соблазнен французским королем, до того, что нарушив законы природы, он связал себя с врагами своего брата. До тех пока Джон имел власть, он пользовался почетом у короля Франции, но когда он был лишен тех крепостей, что благодаря великой щедрости своего отца и своего брата, получил в Англии и стал бессильным (не имея ничего чем бы мог нанести ущерб своему брату), то король Франции стал презирать его, как если бы уже и не нуждался в его помощи. Но когда Джон увидел, что его брат не только вернулся в целости в свою страну, но и даже сильно преуспел, он, наконец, решил воссоединиться с ним. Поэтому, при посредничестве матери, он вернулся к нему в качестве просителя и был принят с довольно таки братским отношением, и позже нес военную службу ему против короля Франции верно и храбро, искупляя, таким образом, прежние ошибки своей дальнейшей службой, и полностью вернул себе любовь своего брата.

Гуго де Нонан (Hugh de Nonant), епископ Честерский, человек непостоянный во всех своих делах, который будучи мучим своей дурной совестью, бежал от глаз короля Англии во Францию, также умиротворил короля немалой суммой денег. И вернув себе свое епископство, позже он более заботился о том, чтобы быть в своих делах полезным королю, чем о своих пастырских обязанностях.

Глава 6.

О том, как один Стефан был введен в заблуждение демоном.

Пусть в этом месте мне позволят рассказать о том, что случилось со Стефаном, губернатором Анжу, незадолго до возвращения короля из Германии. Этот Стефан был возвышен королем Генрихом из заурядного положения к высочайшим правительственным постам, и при жизни этого короля в своих делах отличался благоразумием и умеренностью. И он был угоден и сыну, королю Ричарду, настолько, что когда он уже был готов отправиться в заморские страны, он доверил ему то же положение, на тех самых правительственных постах. Однако, Стефан, полагая, что король с таким нежным телом вероятно никогда не вернется, по причине великих и неизбежных опасностей такого очень длительного и трудного паломничества, начал, во время его долгого отсутствия, превышать пределы вверенной ему власти и стал проявлять себя в делах великих и предметах слишком высоких для него.

Перейти на страницу:

Похожие книги

1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции
1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции

В представленной книге крушение Российской империи и ее последнего царя впервые показано не с точки зрения политиков, писателей, революционеров, дипломатов, генералов и других образованных людей, которых в стране было меньшинство, а через призму народного, обывательского восприятия. На основе многочисленных архивных документов, журналистских материалов, хроник судебных процессов, воспоминаний, писем, газетной хроники и других источников в работе приведен анализ революции как явления, выросшего из самого мировосприятия российского общества и выражавшего его истинные побудительные мотивы.Кроме того, авторы книги дают свой ответ на несколько важнейших вопросов. В частности, когда поезд российской истории перешел на революционные рельсы? Правда ли, что в период между войнами Россия богатела и процветала? Почему единение царя с народом в августе 1914 года так быстро сменилось лютой ненавистью народа к монархии? Какую роль в революции сыграла водка? Могла ли страна в 1917 году продолжать войну? Какова была истинная роль большевиков и почему к власти в итоге пришли не депутаты, фактически свергнувшие царя, не военные, не олигархи, а именно революционеры (что в действительности случается очень редко)? Существовала ли реальная альтернатива революции в сознании общества? И когда, собственно, в России началась Гражданская война?

Дмитрий Владимирович Зубов , Дмитрий Михайлович Дегтев , Дмитрий Михайлович Дёгтев

Документальная литература / История / Образование и наука
Психология войны в XX веке. Исторический опыт России
Психология войны в XX веке. Исторический опыт России

В своей истории Россия пережила немало вооруженных конфликтов, но именно в ХХ столетии возникает массовый социально-психологический феномен «человека воюющего». О том, как это явление отразилось в народном сознании и повлияло на судьбу нескольких поколений наших соотечественников, рассказывает эта книга. Главная ее тема — человек в экстремальных условиях войны, его мысли, чувства, поведение. Психология боя и солдатский фатализм; героический порыв и паника; особенности фронтового быта; взаимоотношения рядового и офицерского состава; взаимодействие и соперничество родов войск; роль идеологии и пропаганды; символы и мифы войны; солдатские суеверия; формирование и эволюция образа врага; феномен участия женщин в боевых действиях, — вот далеко не полный перечень проблем, которые впервые в исторической литературе раскрываются на примере всех внешних войн нашей страны в ХХ веке — от русско-японской до Афганской.Книга основана на редких архивных документах, письмах, дневниках, воспоминаниях участников войн и материалах «устной истории». Она будет интересна не только специалистам, но и всем, кому небезразлична история Отечества.* * *Книга содержит таблицы. Рекомендуется использовать читалки, поддерживающие их отображение: CoolReader 2 и 3, AlReader.

Елена Спартаковна Сенявская

Военная история / История / Образование и наука