История Англии

7. «Самый важный факт, который можно наблюдать во Франции и в Англии, состоит не в том, что там находят римские памятники, а в том, что они сами и есть римские памятники». В римском наследии Англия, как и вся Европа, обрела христианство и идею государства. Империя и римский мир останутся прекрасной мечтой лучших варварских властителей. Римскую культуру спасут священники и монахи Ирландии и Уэльса. Хронист Гильдас (Gildas) (около 540) цитирует Вергилия, а говоря о латинском языке, называет его «Nostra lingva» – «наш язык». Что касается полного уничтожения романизированных кельтов (теория, которую некогда лелеяли саксонские историки), то с этим трудно согласиться. Редкие кельтские слова, сохранившиеся в английском языке, касаются домашней жизни, и это, похоже, доказывает, что захватчики брали в жены местных женщин. Из мужчин многие были перебиты, а остальные, без сомнения, стали рабами. Но, так же как некогда иберы, кельты отнюдь не были истреблены. Если современный англичанин так глубоко отличается от немца, это отчасти объясняется тем, что нормандское завоевание было для него вторым латинским завоеванием. А еще тем, что к крови германских захватчиков примешалась, и в довольно большой пропорции, кровь народов, которые им предшествовали.

VI. Англы, юты и саксы

1. «Крупные белые тела, дикие голубые глаза и рыжевато-белокурые волосы; они прожорливы и разогревают свои вечно голодные животы крепкими напитками; молодые люди поздно приобщаются к любви; и никто не стыдится пьянствовать день и ночь». Эти саксы и англы отличаются необузданным нравом. И они сохранят его; даже через 15 веков, несмотря на строгие правила церемониального кодекса, порожденного самой этой необузданностью, их нрав останется менее гибким, чем у кельта или римлянина. Во времена завоеваний они придают мало значения человеческой жизни. Их любимое удовольствие – война; их история похожа «на историю воронов и коршунов». Но «под этим врожденным варварством таятся и благородные наклонности», в первую очередь «некоторая серьезность, которая сторонится фривольных чувств». Их женщины стыдливы, а браки целомудренны. Мужчина, выбравший своего вождя, остается верен ему. Жестокий с врагом, он предан сборищу таких же, как он сам. «Человек этого племени может подчиниться высшему, способен на преданность и уважение». Испытав на самом себе ужасную силу природы, он стал более религиозен, чем обитатели стран, где климат терпимее. У него пылкое и меланхоличное воображение. Пустыни, в которых он обитал, отличны от той, где родилась суровая библейская поэзия, но они подготовили его душу к восприятию Священного Писания. Когда ему будет явлена Библия, он проникнется к ней искренней и долговременной страстью.

2. Довольно легко представить себе высадку ватаги саксов. Занесенные волнами в широкое приливное устье, варвары либо поднимаются вверх по реке, либо идут вглубь страны по римской дороге. Натыкаются на усадьбу, окруженную возделанными полями или хижинами кельтского селения. Нигде не слышно ни голоса, ни крика. Перед дверями – трупы; оставшиеся в живых обитатели сбежали. Отряд голоден; в округе осталось немного домашней птицы, несколько животных; тут они и остановятся. Поскольку земля уже расчищена, саксы будут ее возделывать. Но они весьма остерегутся жить на римской вилле. Во-первых, та наполовину сожжена, да к тому же эти варвары наверняка суеверны и боятся теней убитых хозяев. Еще меньше эти люди, крестьяне, охотники и лесовики, привыкшие к свежему воздуху, захотят селиться в городах. И очень скоро римские городки будут заброшены. Эти германцы и в новой стране следуют своим прежним привычкам. Валят деревья, строят для вождя племени, знатного человека, большое бревенчатое помещение, а для себя хижины первопроходцев. Распределяя землю, община будет следовать германской традиции. Деревня (town, township от саксонского слова tun – ограда) будет коллективной собственностью, но каждому там выделят его определенный надел[1]. До прибытия римлян кельты возделывали землю примитивным способом. Они распахивали поле, сеяли, собирали урожай, а когда земля истощалась, шли немного дальше. Методы саксов были эффективнее. Некоторые племена делили все пригодные для возделывания общинные земли на три поля и одно из них каждый год оставляли под паром, чтобы земля восстановила свою силу. Расчищая землю, сжигали траву, и зола служила удобрением. Потом делили каждое из трех общинных полей на участки, отгораживая их друг от друга узкими полосками дерна. Участки для каждой семьи выделялись на всех трех полях в разных местах, чтобы хорошие и плохие земли достались всем поровну. Луга тоже делились, до времени сенокоса. И наконец, огораживали общинный лес, где свиньи могли найти желуди, а люди – хворост.