История Англии для юных

Война с Францией в царствование Эдуарда Первого началась следующим образом. Матросов двух кораблей, нормандского и английского, угораздило одновременно отправиться на шлюпках за свежей пресной водой и столкнуться у одного источника. Парни грубые и задиристые, они затеяли перебранку, а потом полезли в драку — англичане с кулаками, нормандцы с ножами, — и в этой сшибке был убит нормандец. Нормандские матросы, вместо того чтобы мстить английским драчунам (которые, я подозреваю, превосходили их силой), вернулись к себе на борт страшно озлобленные, абордировали первое встретившееся им английское судно, схватили оказавшегося там безобидного купца и жестоко повесили на снасти своего собственного корабля, прицепив к ногам собаку. Это до того взъярило английских моряков, что они точно с привязи сорвались. Где бы и когда бы английские мореходы ни встречались с нормандскими мореходами, они кидались друг на друга, ровно взбесившиеся псы. Ирландские и голландские мореходы поддерживали английских, французские и генуэзские помогали нормандским, и так почти вся моряцкая братия своей неистовостью и свирепостью уподобилась расходившемуся морю.

Слава короля Эдуарда была настолько громкой, что его выбрали посредником в споре Франции с другим государством, и он три года прожил на материке. Поначалу ни Эдуард, ни французский король Филипп (добрый Людовик уже упокоился в могиле) не вмешивались в матросские свары, но когда флот из восьмидесяти английских кораблей атаковал и наголову разбил нормандский флот из двухсот кораблей в беспощадном абордажном бою, столь серьезное дело не могло остаться без внимания. Король Франции обязал Эдуарда, как герцога Гюйеннского, явиться в Париж и ответить за ущерб, нанесенный его подданными. Сперва Эдуард послал вместо себя епископа Лондонского, а потом своего брата Эдмунда, женатого на матери французской королевы. Боюсь, что Эдмунд был простаком и поддался на уговоры своих очаровательных родственниц, французских придворных дам. Во всяком случае, он согласился на сорок дней отдать братнее герцогство французскому королю — только вида, уверял Филипп, восстановления чести. Когда же по истечении названного срока французский король и не подумал возвратить Гюйенн, Эдмунд пришел в такое изумление, что, мне кажется, это приблизило его смертный час, который вскоре и пробил.

Эдуард был не тем королем, который уступил бы свое иноземное герцогство, ежели существовала возможность отвоевать его силой и доблестью. Он собрал большую армию, провозгласил себя свободным от всех вассальных обязательств, налагавшихся на него титулом герцога Гюйеннского, и переплыл море, чтобы вторгнуться во Францию. Однако, прежде чем состоялось хоть одно значительное сражение, было заключено перемирие на два года, и в течение этого времени папа добился примирения. Вдовый король Эдуард (потерявший свою любящую и добродетельную жену Элеонору) женился на сестре французского короля Маргарите, а дочь того же короля Изабелла досталась в невесты принцу Уэльскому.

Порою зло порождает благо. Повешение ни в чем не повинного купца и вызванные им кровопролитие и борьба привели к учрежцению одной из тех величайших властей, которыми теперь обладает английский народ. Поскольку приготовления к войне стоили очень дорого и король Эдуард, сильно нуждаясь в деньгах, делал самочинные поборы, некоторые из баронов начали крепко ему сопротивляться. Двое из них, Хамфри Боэн, граф Херефордский, и Роджер Байгод, граф Норфолкский, даже осмелились заявить, что он не вправе отправлять их во главе своего войска в Гюйенн, и категорически отказались принять командование.

— Ей-ей, господин граф, — сказал разгневанный Эдуард графу Херефордскому, — вы или подчинитесь, или будете болтаться на виселице!

— Ей-ей, господин король, — отвечал граф, — я не намерен ни подчиняться, ни болтаться на виселице! — И оба несгибаемых графа покинули двор, уведя за собой многих лордов.