История Англии и шекспировские короли

Щекотливую тему подхватили еще несколько видных проповедников, но лондонцы в целом реагировали вяло. Горожанам не нравилось, что на них пытаются оказать давление, а инсинуации Шоу оскорбляли их верования. Но по крайней мере они поняли, кем в действительности является Ричард: человеком без совести и принципов, готовым пойти на все ради удовлетворения своих амбиций. Он мог облачаться в какие угодно королевские наряды, разъезжать по городу в сопровождении тысячи, а то и более разодетых вельмож, потчевать у себя за столом каждый день сотни людей, но его популярность испарилась, как будто ее никогда и не было. Через два дня после проповеди Шоу герцог Бекингем лично обратился в ратуше к мэру, ольдерменам и знатным гражданам, расписывая перед ними беззакония и насилие, творившиеся при правлении Эдуарда IV, понося его за войны, убийство собственного брата Кларенса и неуемную похоть, от которой не могла уберечься ни одна женщина в городе. Не хотели бы все истинные патриоты прямо сейчас подняться и призвать «нашего благородного принца и протектора» стать нашим королем? Нет, они не желают сделать это. Огромный зал лишь гудел «как пчелиный рой».

Но отступать уже поздно. Если Ричард не может занять трон при всенародной поддержке, то получит его и без нее. В среду, 25 июня, Бекингем, его ближайшие сторонники и мэр со своей командой — к этому времени все они осознали, что от них требуется сделать и что их ожидает в случае отказа, — являются к Ричарду в его лондонский дворец — Бейнардский замок. Протектор вначале изображает изумление, потом несговорчивость. Он производит на всех впечатление своими актерскими способностями, и не более того: театральные аффекты никого не обманывают. В конце концов, демонстрируя нерешительность, герцог все-таки уступает уговорам визитеров. Вечером лорды, рыцари и почтенные граждане, приехавшие в Лондон на сессию уже упраздненного парламента, составляют петицию, одобряя и утверждая достигнутое соглашение. Выражения, в которых она сформулирована, никак не сочетаются с тем, что нам известно о налаженном и мирном правлении Эдуарда IV:

«…благосостояние этой земли с каждым днем убавлялось, былое процветание превращалось в нищенство… продолжались смертоубийства, вымогательства и угнетение бедных и беспомощных людей…

Ни один человек не чувствовал себя в безопасности, никто не мог не опасаться за свою жизнь, свою жену, дочь или служанку, всякая добропорядочная девица или женщина пребывала в постоянном страхе из-за того, что над ней в любой момент могли надругаться и изнасиловать…

Упомянутый король Эдуард и упомянутая Елизавета жили греховно и предосудительно, в прелюбодеянии и противоречии с законами Господа и Его церкви… Из всего этого со всей очевидностью следует, что все потомство и дети упомянутого короля Эдуарда являются бастардами и неправомочны наследовать или претендовать на наследование чего-либо в соответствии с законами и обычаями Англии».

В тот же день по приказу протектора в Понтефракте обезглавили графа Риверса и трех главных сподвижников Вудвиллов — лорда Ричарда Грея, сэра Томаса Вона (Вогена)[218] и сэра Ричарда Хота, а их обнаженные тела сбросили в общую могилу.

Переворот завершился в среду, 26 июня, когда Ричард со свитой торжественно прошествовал верхом на лошадях из Бейнардского замка в Вестминстер-Холл. Здесь в присутствии предводителей Суда королевской скамьи и Суда общих тяжб он уселся на мраморный трон — традиционное сиденье для королей как вершителей правосудия, на которое тщетно претендовал и его отец двадцать три года назад. Как полагается, Ричард принес присягу, а потом выступил с откровенно ханжеской речью, обещая аудитории отправлять правосудие безбоязненно и беспристрастно и напомнив ей о том, что перед законом все люди равны. Так началось правление нового короля — Ричарда III.