История Англии и шекспировские короли

Однако его ждали новые разочарования. В начале апреля 1405 года он действительно призвал к оружию всех рыцарей и оруженосцев и после Пасхи двинулся с армией на запад, дойдя к 14 мая до Херефорда. Туда ему доставили пространное письмо от совета. Послание начиналось с хороших новостей. Удалось раздобыть деньги для его сына Томаса, командовавшего флотом у Сандвича; еще один заем получен на оборону Кале; о третьей ссуде — для Гиени — ведутся переговоры, и через пару дней они благополучно завершатся. Скоро появятся и необходимые средства для предстоящей экспедиции в Уэльс. Затем следовали плохие новости. Томас, лорд Бардолф, которому было приказано идти в Уэльс, скрытно бежал к давнему другу и соратнику графу Нортумберленду, и вроде бы, по слухам, готовится новое восстание в приграничье. Угроза, очевидно, была настолько велика, что совет счел необходимым срочно отправить на север для изучения обстановки верховного судью сэра Уильяма Гасконя и лорда Руса.

Король отнесся к докладу со всей серьезностью. Если все это соответствует действительности, то о кампании в Уэльсе не может быть и речи. Вскоре поступило еще одно сообщение — от анонима, — и оно подтверждало его самые худшие опасения. Нортумберленд, нарушив присягу, принесенную чуть больше года назад, снова поднял мятеж, и к нему присоединились, помимо лорда Бардолфа, Томас Моубри, граф-маршал[120], и, самое неприятное, архиепископ Йоркский Ричард Скруп. За семь лет пребывания на этом посту он ни разу не демонстрировал своего недовольства королем, а теперь на дверях всех церквей в Йорке появились злобные манифесты, автором которых был, как многие полагали, сам архиепископ.

Обвинения выдвигались стандартные: отступничество от клятвы, свержение законного монарха, предание смерти Гарри Перси и его сообщников без суда, обложение подданных податями, доводящими их до нищенства. Мятежники требовали: прогнать короля, возвести на трон законного наследника Ричарда (не названного), установить мир с Уэльсом и отменить все несправедливые и необоснованные налоги. Архиепископ даже набрал небольшую армию, в основном из своих прихожан, командовали которой граф-маршал и трое местных рыцарей: она должна была соединиться с людьми Бардолфа и Нортумберленда. Временно приостановив уэльскую кампанию, Генрих 23 мая вышел из Херефорда и направился на север вновь сражаться за свою корону — во второй раз менее чем за два года.

Но ему не довелось ввязаться в битву благодаря быстрым действиям Ральфа Невилла, графа Уэстморленда. Вместе с третьим сыном Генриха Джоном Ланкастером он поспешил в Йорк и встретился с архиепископом в шести милях от города, в Шиптон-Муре. Все решилось во время разговора 29 мая: в обмен на расформирование отрядов мятежникам было обещано удовлетворить их пожелания, исключая, вероятно, те, которые касались короля. Повстанцы согласились, и, как только войска разошлись по домам, архиепископ и граф-маршал подверглись аресту. 3 июня в Понтефракте их передали королю, а Генрих доставил узников в Йорк. Там в архиепископском дворце Бишопторпе, располагавшемся к югу от города, Скрупа, Моубри и одного из рыцарей — сэра Уильяма Пламптона — приговорили к смертной казни, несмотря на вмешательство архиепископа Арунделского, проскакавшего весь Троицын день и ночь, чтобы спасти своего коллегу. Всех троих моментально обезглавили.

Не только для врагов короля, но и для многих его друзей убийство архиепископа было тяжким прегрешением. Пошли слухи о чудотворных явлениях над усыпальницей Скрупа, и нет ничего удивительного в том, что в болезни, которая вскоре поразила короля, стали усматривать Божью кару. Тем не менее Генрих трон снова сохранил, а Нортумберленд, узнав о печальной участи соратников, прекратил мятеж и бежал вместе с Бардолфом в Шотландию, оставив королю два замка — Уоркуорт и Алнуик. Однако угроза со стороны Глендоуэра не исчезла, и французская флотилия в начале августа появилась в Милфорд-Хейвене. Кармартен пал быстро, а когда Генрих 23 августа прибыл в Вустер, французы и валлийцы находились от него всего в десяти милях к западу. В конце августа король в пятый и последний раз вторгся в Уэльс, и, как всегда, его опять постигла неудача. Хотя ему и удалось освободить осажденный замок Койти в Гламоргане, он потерял почти весь вещевой обоз: большую часть унесло внезапно возникшее наводнение, а остальное в основном досталось Глендоуэру. Когда Генрих в начале декабря возвратился в Лондон, он был на грани нервного срыва и к тому же очень болен.