История Англии и шекспировские короли

21 февраля 1431 года Жанну начали допрашивать, а через пять недель, 27 марта, судили, не предоставив ни адвоката, ни духовника. В среду, 30 мая, девятнадцатилетнюю девушку отлучили от Церкви, объявив еретичкой, и сожгли на рыночной площади в Руане, причем костер был подготовлен заранее, до вынесения приговора. Пепел затем был выброшен в Сену. Но Жанна справилась со своей миссией достойно. Она освободила Орлеан, короновала дофина, как и положено, в Реймсском соборе и, самое главное, вдохновила соотечественников на борьбу с интервентами. Стоило ей появиться, как у англичан началась полоса невезения, из которой они так и не вышли. Верно, десятилетний Генрих VI все-таки добрался до Парижа, где его, единственного из всех английских монархов, короновали во французской столице: процедуру помазания проводил кардинал Бофорт в соответствии с английскими литургическими канонами в соборе Парижской Богоматери 16 декабря. Но церемония явно не удалась. Народу в соборе было мало, банкет не получился, амнистию не объявили, милостыня бедным не раздавалась. Через два дня после Рождества король тайком уехал из Парижа, намереваясь вернуться в Англию.

Теперь ни одна из сторон не испытывала большого желания продолжать войну. Вражда между братьями-христианами удручала набожного юного короля; Бедфорд, понимавший бесперспективность покорения Франции, был уже готов к тому, чтобы прекратить военные действия, и заручился поддержкой в парламенте, выступившем с соответствующей петицией. Бургиньоны тоже хотели мира. Только Хамфри Глостер, воспользовавшийся длительным отсутствием своего заклятого врага кардинала для усиления позиций при дворе, настаивал на продолжении противоборства и саботировал переговоры. Наконец Филипп Бургундский в 1435 году по собственной инициативе созвал мирную конференцию в Аррасе.

Делегация англичан, которую возглавлял архиепископ Йоркский, подчинявшийся герцогу Хамфри, наотрез отказалась отрекаться от французской короны и прекратила переговоры. Почти сразу же им пришлось сожалеть о своем поступке. Через неделю, 21 сентября, они с ужасом узнали о примирении Франции и Бургундии. Король Карл согласился на то, чтобы публично принести извинения за убийство Иоанна Бесстрашного и выдать преступников, а кардиналы освободили Филиппа от клятвы верности английскому королю. Генрих расплакался, когда узнал об этом. Хамфри Глостер, напротив, возрадовался, увидев, как лондонцы, выражая свое возмущение предательством Бургундии, жгут и грабят в городе дома фламандских купцов.

Бедфорд, возможно, тоже бы пролил слезу в связи с утратой почти всех достижений, которым посвятил свою жизнь, но за неделю до заключения мира между Францией и Бургундией, 14 сентября 1435 года, он в возрасте сорока шести лет умер в Руане, где его через день или два и похоронили в местном соборе. Он верно служил отцу, затем старшему брату, затем племяннику и — в отличие от брата Хамфри — никогда не ставил личные интересы выше государственных. Нет вины герцога в том, что все его труды оказались напрасными. Как бы пригодились Англии в скором будущем его мудрость и самоотверженность!

Когда умирал Бедфорд, Генриху VI было без трех месяцев четырнадцать лет, и все, кто с ним сталкивался, с тревогой замечали, что он совершенно непригоден для трона. Генрих никогда не блистал умом, но и глуп не был. Напротив, он был образован, начитан и с малолетства пристрастился к политике. Его благочестие было исключительным даже по стандартам того времени. Он посещал богослужение по два-три раза в день, воздавал хвалу Господу «как монах» перед каждой трапезой, а по великим церковным праздникам носил власяницу под королевским нарядом. В остальное время Генрих одевался очень просто, не обращая внимания на моду. Его главный порок заключался в том, что он был чрезмерно впечатлителен, легко поддавался чужому влиянию и им могли манипулировать такие люди, как кардинал Бофорт и герцог Глостер. Сам же он, не обладая способностью выносить верные политические суждения, любил щегольнуть своим могуществом — бездумно и безответственно. После отъезда в 1437 году опекуна графа Уорика во Францию, не оставившего преемника, Генрих начал активно вмешиваться в государственные дела — по обыкновению с плачевными результатами. Опустошали казну его беспечная щедрость и великодушное прощение штрафов: челобитчики редко уходили от него, не удостоившись какой-нибудь милости, даже если их просьбы были явно корыстными или необоснованными. В то же время доходы резко сократились — вследствие снижения экспорта шерсти и нечистоплотности сборщиков налогов, — а необычайно дождливая погода, стоявшая в 1437–1440 годах, вызвала по всей стране голод.