История Англии и шекспировские короли

Обсуждением прав Эдуарда на французскую корону и открывается первая сцена пьесы [17]. Для аудитории даются разъяснения обоснованности его притязаний, они подтверждаются Робертом, графом Артуа [18], затем входит французский посланник герцог Лотарингский, безапелляционно требующий, чтобы Эдуард в сорокадневный срок явился к королю Франции и принес оммаж за Гиенское герцогство. Гневный ответ английского сюзерена выносится нами в эпиграф к данной главе. Сцена волнующая и драматичная, но в интересах исторической достоверности мы считали бы необходимым сделать два уточнения. Во-первых, Эдуард уже присягнул восемь лет назад, хотя и без должного пиетета (он отказался предстать перед французским королем с непокрытой головой и не опоясанным мечом). Во-вторых, и Артуа и герцог Лотарингский называют своего хозяина Иоанном Валуа: королем Франции в 1337 году в действительности был Филипп VI; Иоанн II наследовал ему в 1350 году [19]. Но это лишь мелкие огрехи в сравнении с теми, которые встретятся нам дальше. Герцог Лотарингский с негодованием выпроваживается, и его место в центре всеобщего внимания занимает комендант замка Роксборо (теперь Роксбург) сэр Уильям Монтегю [20].

С появлением Монтегю обозначаются две интриги: зловредность Шотландии и любовь короля к графине Солсбери. Монтегю сообщает о том, что «союз» с шотландцами «дал щели и распался»:

Едва король-клятвопреступник сведал,
Что отбыли от войска вы обратно,
Как все забыл и принялся нещадно
Окрестности громить: сперва взял Бервик,
Потом Ньюкестл опустошил и отнял
И, наконец, добрался, кровопийца,
До замка Роксборо, где угрожает
Погибелью графине Солсбери

[21].

В действительности Эдуард не заключал никакого «союза» с Шотландией. Напротив, сражения вскоре после битвы при Баннокберне возобновились и спорадически продолжались до перемирия, объявленного в 1328 году в связи с обручением Давида, четырехлетнего сына Брюса, ставшего потом королем Шотландии Давидом II, и Иоанны, сестры Эдуарда: в 1332 году оно было нарушено шотландцами, захватившими Берик. Ньюкасл пал только в 1341 году, тогда же, по свидетельству Фруассара [22], сэр Уильям Монтегю обратился к королю за помощью. Все эти исторические нюансы для драматурга не имели значения — для него было важнее создать впечатление почти непрекращающейся войны по границам с Шотландией, приносившей бедствия подданным Эдуарда на севере страны, и богатым и бедным.

Эдуарду надо было воевать, выражаясь современным языком, на два фронта, и самым грозным противником ему был, конечно же, французский король. Для войны с ним он поручает старшему сыну Эдуарду — Нэду [23]— набирать армию по всем графствам и одновременно посылает запросы о помощи тестю — графу Геннегау (Эно) и даже императору Священной Римской империи Людовику IV [24]. Пока идут приготовления — «сколько рати собрать удастся, с той и двинемся», — Эдуард решает выступить против короля Давида и освободить леди Солсбери из осажденного замка: на его зубчатых стенах графиня и появляется в начале второй сцены.

Подлинность дамы загадочна — во многом благодаря путаному описанию Фруассара и других, менее авторитетных, авторов [25]. Возможно, этот персонаж выведен на основе Алисы Монтегю, чей муж Эдуард управлял замком графа Солсбери в Уорке: именно ее, как нам известно, король и пытался без малейшего успеха соблазнить. Как бы то ни было, графиня подслушивает разговор Давида и герцога Лотарингского, прогуливающихся внизу под стеной, о том, какую расправу они учинят в Англии, и затем глумится над ними, когда шотландцы собираются бежать, узнав о подходе войска Эдуарда. Однако главное ее предназначение в пьесе состоит в том, чтобы привнести мотивы любви, чести, верности и долга. Этой животрепещущей теме посвящена вся длиннющая первая сцена второго акта. Здесь, помимо прекрасной поэзии, поднимается и сакраментальная нравственная проблема, которая встает перед отцом дамы графом Уориком (его историческое правдоподобие столь же сомнительно, как и дочери). Король требует, чтобы он уговорил дочь уступить, и граф, оставшись один, рассуждает:

Скажу, что позабыть супруга надо
И королю объятия открыть;
Скажу, что преступить обет не трудно,
Но трудно получить потом прощенье;
Скажу, что вправду добр лишь тот, кто любит,
Но доброта не есть еще любовь;
Скажу, что сан ее бесчестье смоет,
Но от греха все царство не избавит;
Скажу, что я обязан убеждать,
Но ей вольно со мной не соглашаться

[26].