История Англии (ЛП)

Славный король Англии был закован в цепи герцогом Австрийским, который незадолго до того служил под его началом в Сирии против турок, но император, утверждая, что не пристало королю быть в плену у герцога, но зато нет бесчестия королевскому достоинству быть в плену у императора, принял меры к тому, чтобы забрать знатного пленника к себе. Поскольку от этого предложения нельзя было отказаться, то герцог его оставил, а алчный император взял его в свои руки, но по договору обещал герцогу дать достаточную долю из того, что может быть за него получено. Таким образом, христианский император, из жадности потерял свое достоинство и в своем отношению к королю превратился в Саладина, позоря Римскую империю новым и неискупимым клеймом. Ведь никогда до сих пор не было слыхано, чтобы какой-нибудь христианский король или император захватывал бы в плен другого христианского властелина, который просто возвращался домой через его земли со службы в Святой Земле. "Но на что только не толкнет сердца смертных жажда золота?" Римский император (о позорное бесчестие!) жаждя своих выгод, закрыл глаза на все благородное, на все правое, забыл свое имперское достоинство и не покраснев, стал еще одним Саладином. Но христианский государь, который так далеко от своей страны сражался за Христа против Саладина и турок, возвращаясь домой лишь на время, и все еще неся на себе с благочестивым намерением святой знак, как символ своего недалекого возвращения на Восток, встретил в Германии короля хуже турок и враждебнее Саладина, поскольку он был еще более алчным. Ведь маскируя свою жадность и прикрывая свои подлейшие действия видом правосудия, он очернил своего славного пленника новоизобретенной ложью и хвастал, что враг его империи и предатель Святой Земли, в которой Господь старался ради нашего спасения, по Божьей воле попал в его руки, чтобы подвергнуться строжайшему наказанию.

Наконец, около Вербного воскресенья (3 апреля), торжественно поставив его перед собой и перед лицом ноблей и народа, он попытался устрашить короля перечислением его печальных проступков, но тот, доверясь своей чистой совести, встретил его обвинения твердыми и непреклонными ответами, так что даже император, казалось, был склонен не только пожалеть, но даже и почтить его. В присутствии многих людей, обливавшихся слезами радости, он милостиво поднял обессиленного короля, обещая в будущем гораздо большую благосклонность к нему и гораздо лучшие условия содержания, но на самом деле, с жадностью ожидая тех огромных сумм денег, которые король обещал за свое освобождение еще герцогу Австрийскому. По этой причине он и не подумал, что стоит отпустить человека, которого он хотел почтить, рассудив, что не может быть лучшего залога для выполнения обещания, чем сам обещающий. Благородного пленника теперь посещали многие люди, и он видел самую усердную преданность своих сторонников во время всего времени заключения. Его посещал епископ Илийский, которого, как упоминалось выше, на время своего похода на Восток он оставил главным правителем королевства, но который, по причине своего властного поведения, давно уже был изгнан из Англии ноблями королевства. И епископ не отходил от него, старательно оправдываясь в своих поступках и вкладывая зло в уши короля относительно тех, кто изгнал его. Также и Губерт, почтенный епископ Солсбери, который был неразлучным товарищем короля в Сирии, узнавший по высадке в Сицилии о том, что случилось с ним (поскольку о несчастии с великим государем быстро стало известно всему миру) сразу же отправился в путь, чтобы присоединиться к нему, и вскоре он был послан королем в Англию, как для необходимости позаботиться о королевстве, так и для ускорения дела его освобождения, поскольку у него не было больше друзей столь преданных, благоразумных и искренних, в чем он мог убедиться в различных опасных ситуациях.

Глава 34. О том, как король Франции вторгся в Нормандию, и как Джон поднял волнения в Англии.