История античной культуры

Особенностью римской общественной жизни, тоже вытекающей из ее аристократического характера, был широко развившийся институт клиентелы: мы представляем себе вельможу, окруженного целой свитой клиентов, тем больше, чем больше была его знатность (dignitas) и его влияние (gratia). Происхождение клиентелы очень разнообразно: и граждане покоренных общин делались клиентами полководца-завоевателя (deditio), причем эти отношения были наследственными, и поселенцы искали заступничества у какого-нибудь знатного гражданина и становились его клиентами (applicatio), и отпущенники оставались клиентами своего патрона (manumissio). Патрон был естественным покровителем своих клиентов: они наполняли его атрий в часы приема, он разбирал их тяжбы между собой и брал на себя их защиту в делах с посторонними. Вся эта помощь была со стороны патрона даровая — почему мы имеем право также и римскую аристократию (ср. выше, с.68) назвать аристократией труда. Зато клиенты были обязаны платить ему личными услугами (officia), из коих главной было — образовать его свиту, когда он в качестве кандидата на государственные должности выступал публично, так как длина этой свиты, будучи вещественным символом его могущества, увеличивала его шансы. Это повело к многочисленным злоупотреблениям, которые пришлось обуздывать посредством особых leges de ambitu[33]; но сам институт остался неприкосновенным, и расширение клиентелы было для римлянина таким же предметом честолюбия, как для грека — победа в агонах.

Тот же аристократический характер римской общественной жизни повел к возникновению одной особенности в отношении людей друг к другу, которой мы в демократических Афинах не замечаем, а именно официальной учтивости, выражающейся в формулах и оборотах речи. Сенат, предписывая консулам их образ действий, делает это в следующей форме: uti consules, si eis videretur, operam darent[34]...; оратор, называя какое-нибудь лицо, прибавляет хвалебную квалификацию: С. Pomptinus, vir fortissimus...; Caerellia, lectissima femina...; Q. Caepio, quem ego honoris causa nomino[35]. При этом сенаторское сословие исправно называется ordo amplissimus[36], всадническое — ordo honestissimus[37], и соответственно обозначаются и принадлежащие к ним люди (зародыш титулатуры, между прочим, нашей табели о рангах). В эпоху империи эта официальная учтивость была еще более развита; в Средние века она породила из себя courtoisie, которой романские народы научили и прочую Европу.

§ 5. Хозяйственный быт. Знаменитый привет Вергилия Италии (Верг. Георг. II, 173):

Salve, magna parens frugum, Saturnia tellus![38]

—

правильно, вплоть до наших дней, указывает главную хозяйственную силу Италии; таковой было земледелие. Но его наиболее здоровую форму, основанную на мелкопоместном землевладении, мы встречаем только в старину; внушительный образ Цинцинната, от сохи призванного к диктатуре в эпоху самнитских войн, навеки остался памятен потомству. Развитие происходило в двух направлениях, одинаково вредных для благосостояния народа:

1. Победоносные войны с италийцами вели к отнятию у побежденных значительной (обыкновенно 1/3) части земли, которая, поскольку она не шла на выведение колоний, образовала так называемый ager publicus[39]. Из него римская знать захватывала (occupabat) в свою пользу какие кому удавалось участки; они, правда, становились ее владением, а не собственностью, но это не изменяло хозяйственной стороны дела. С очень древних времен идет борьба римской демократии против этого неограниченного права захвата; особенно плодотворной была деятельность обоих трибунов Гракхов (133 и 123-121 годы до Р.Х.), направленная к восстановлению мелкопоместного крестьянства.

Но все эти успехи были лишь частичны; а так как в принципе земля была отчуждаема, то результатом многовекового развития было оскудение мелкой земельной собственности в Италии и скопление земли обширными поместьями (latifundia) в руках знати. А при латифундиарном землевладении и способ использования земли был иной: пришлось — вероятно, по образцу Карфагена — прибегнуть к плантационному методу, заставляя работать сотни и тысячи рабов (servitia) под управлением десятских и сотских. Держали их в особых, часто подземных тюрьмах (ergastula), в кандалах, эксплуатируя их просто как живую силу. Теперь только рабство стало действительным устоем экономической жизни древности и мрачным пятном на ее культуре (см. выше, с.210).