История античной литературы

...Всегда обновляется жадное море
Водами рек: и земля, согретая солнечным жаром,
Вновь производит плоды; и живые созданья, рождаясь,
Снова цветут; и огни, скользящие в небе, не гаснут.
Все это было б никак невозможно, когда б не являлось
Из бесконечности вновь запасов материи вечно.

(Пер. Ф. А. Петровского)

С увлечением рисует он бесконечное разнообразие форм и красок:
Если возьмешь, наконец, ты отдельные хлебные зерна
Злаков любых, то и тут не найдешь совершенно похожих
Так, чтобы не было в них хоть каких-нибудь мелких отличий.
Тоже различие мы замечаем средь раковин всяких,
Лоно пестрящих земли.

(Пер. Ф. А. Петровского)

К. Маркс, причислявший Лукреция к своим любимым поэтам, дал ему глубокую и меткую характеристику, назвав «свежим, смелым, поэтическим властителем мира»[124].

В учении Эпикура наряду с гениальными научными догадками имелись, конечно, и слабые, с точки зрения современной науки, стороны. Наивной представляется нам теория ощущений или утверждение о том, что душа состоит из более мелких и легких атомов, чем материальные предметы. Правда, несмотря на наивно материалистический характер этой теории, она наносила удар религиозным учениям античности и была замечательным для своего времени открытием, легшим затем в основу и современных научных, значительно более тонких и сложных построений.

Античный материализм не отрицал существования богов, но считал, что они состоят из атомов. Это означало, что в представлении материалистов боги лишались своего основного божественного качества — бессмертия. Кроме того, по мнению этих философов, боги жили в блаженном покое и не вмешивались в дела людей. Разделяя точку зрения Эпикура, Лукреций показывал в поэме, что все блага культуры завоеваны без вмешательства богов, самими людьми. Люди сами изобрели огонь, наблюдая, как от удара молнии загораются деревья, сами стали строить хижины, жить семьями, научились речи и искусствам. Боги не помогали им в этом, так же, как и не будут карать их после смерти страшными муками в Тартаре.

Восставая против религиозных предрассудков, Лукреций делает смелый шаг. Современные ему государственные деятели, например, Цицерон, издавший его поэму, утверждали, что религиозные представления нужны, чтобы держать людей в повиновении государству. В одном из писем Цицерон высказал мысль, что «граждан нужно убеждать, что боги правят всем, что все, что делается, делается по их желанию, что они благодетели людей и знают характер каждого, видят его ошибки, все его дела и поступки... Люди, воспитанные так, будут хорошо выполнять свои обязанности».

Историк Полибий также писал: «Чтобы обуздывать массу, следует держать их в повиновении и страхе. Для этого нужна вера в богов и страх преисподней». Против этой веры и этого страха смело выступил талантливый поэт, и его доводы против религии стали могучим оружием в руках выдающихся философов-материалистов не только древности, но и нового времени.

Отрицая вмешательство богов в жизнь людей, Лукреций тем не менее не счел возможным обойтись без традиционных обращений к божеству в начале поэмы. В прологе поэмы он обращается со следующими словами к богине Венере:

О благая Венера! Под небом скользящих созвездий
Жизнью ты все наполняешь: и парусоносное море,
И плодородные земли; тобою все сущие твари
Жить начинают и свет, родившись, солнечный видят.

(Пер. Ф. А. Петровского)

Венера для Лукреция — это олицетворение красоты жизненного начала, это поэтический символ, эстетический образ, от которого не в силах отказаться его языческое воображение.

Излагая научные положения философии Эпикура, Лукреций обнаруживает свой поэтический гений в разнообразных зарисовках. От его взгляда не ускользают картины тяжелых человеческих страданий (описание чумы в V книге, описание смерти во II книге); он изображает любовные переживания, с горечью рисуя разочарования любви (IV книга).