История античной литературы

Всем на обильной земле обитающим людям любезны,
Всеми высоко честимы певцы; их сама научила
Пению Муза: ей мило певцов благородное племя.

(«Одиссея», кн. 8, ст. 479—481. Пер. В. А. Жуковского)

Однажды исполненные песни не забывались; они передавались из поколения в поколение как самое достоверное свидетельство прошлого.

Знаем взаимно мы род и наших родителей знаем,

Сами сказания древние слыша из уст человеков...

(«Илиада», кн. 20. ст. 204—205)

Елена, покинувшая родину и мужа ради возлюбленного, больше всего обеспокоена тем, что о ней и Парисе останется дурная слава в веках:

Злую нам участь назначил Кронион, что даже по смерти
Мы оставаться должны на бесславные песни потомкам.

(«Илиада», кн. 6, ст. 357—358)

Содержание некоторых песен аэдов вкратце излагается в «Одиссее». Развлекая пирующих, Демодок поет веселую песню о том, как Гефест подкараулил свою жену Афродиту во время ее свидания с Ареем. Исполнение песни сопровождается пляской юношей. В другой раз Демодок поет о ссоре двух вождей. Наконец, в третий раз, по просьбе Одиссея, Демодок поет скорбную песню о взятии греками крепости Трои. Песни аэда исполняются под аккомпанемент лиры. Певец сидит, держа на коленях лиру, и пальцами или плектром перебирает струны. Демодок слеп, однако едва ли слепота является его индивидуальной особенностью. Слеп неизвестный аэд с острова Хиоса, о котором рассказывается в гимне к Аполлону (см. ниже), слепым предание называет самого Гомера. Здесь скорее всего отразилась историческая реальность: в древности люди, лишенные зрения и неспособные к физическому труду, чтобы найти для себя место в обществе, становились странствующими певцами.

Гомеровские поэмы знакомят нас с аэдами, исполнителями героических преданий старины, но нигде не раскрывают главной тайны их искусства. Были ли аэды творцами или лишь исполнителями своих песен? Выступали ли они с каким-то определенным, заранее подготовленным текстом или каждый раз заново импровизировали? Активизировавшееся в XX в. изучение устной эпико-героической поэзии различных народов позволило исследователям с достаточным основанием предположить, что творчество древнегреческих аэдов было устным и импровизационным. Однако независимо от этого существовала многовековая прочная аэдическая традиция, хранившая не связанными записью как отдельные темы сказаний, так и необходимый минимум поэтических средств и определенную систему поэтических образов и формул. Эта традиция давала возможность аэду не терять основной нити при исполнении старинных преданий и в то же время свободно владеть всем материалом.

В устной поэзии аэдов раскрывается предыстория гомеровских поэм, созданных на основе устных героических песен на новой, более высокой ступени развития поэтического творчества. В эпических поэмах сказания об единичных подвигах отдельных героев сменялись сказаниями о многочисленных и грандиозных деяниях и событиях, оказавших решающее влияние на судьбы целых народов. Свершителями деяний и участниками событий были теперь уже не отдельные боги или избранные герои, но весь Олимп и весь народ. Отсюда широта изображения, глубина содержания и единство замысла, для которых были тесны узкие рамки героических песен и требовались новые большие масштабы. Эпические поэмы уже не распевались, а рецитировались, т. е. декламировались. Вместо лиры рапсод[14], исполнитель-рецитатор, держал в руке увитый зеленью посох, символ его власти и мудрости.

Неизвестно, когда и при каких обстоятельствах эпическая поэзия вытеснила песни аэдов и на смену последним пришли рапсоды, слава которых была еще значительнее. Неизвестно, кем и когда были впервые учреждены состязания рапсодов, которые затем в исторические времена устраивались в дни общенародных торжеств в разных областях и городах Древней Греции. По знаку распорядителя праздника рапсоды сменяли друг друга на высоком помосте. О характере их декламации и воздействии ее на слушателей рассказывает Платон (IV в. до н. э.) от имени современного ему рапсода, хранителя искусства своих далеких собратьев. «Когда я рассказываю о чем-нибудь, возбуждающем сострадание, глаза мои наполняются слезами; когда же о чем-нибудь страшном или удивительном, то волосы мои подымаются и сердце трепещет... Всякий раз, когда я со своего места оглядываю слушателей, я вижу, как они плачут» (Платон, «Ион», 535).

Победивший на состязаниях рапсод получал в награду треножник и уносил с собой громкую славу, которая зачастую переживала его.

2. ГОМЕРОВСКИЙ ЭПОС

МИФ О ТРОЯНСКОЙ ВОЙНЕ