История Армении

Когда, получив повеление [Огбая] явиться к нему, святой католикос прибыл в Харран[597], тут же заболел он тяжким недугом. Тогда написал он Огбаю своею рукою письмо-прошение, полное убедительных просьб и жалостных молений, где он напоминает между прочим Огбаю, что смерть телесная — общий удел, как и то, что будет вослед, когда каждого смертного положат в гроб. Напомнил также о страшных ужасах преисподней-ада и еще в поддержку себе привел свою смерть на чужбине. Убеждая вот такими вызывающими раскаяние речами, умолял он его отвратиться от злого умысла, не исполнять того неправедного намерения, которое он приготовился осуществить в отношении Армении. Затем он повелел после своей смерти вложить это письмо в свою правую руку, чтобы Огбай, придя, самолично взял [письмо] из его рук, — быть может, раскаявшись, не осуществит он своего неправедного замысла. Меж тем, услышав о смерти святого Саака, остикан Огбай поторопился послать гроб с повелением не хоронить его, пока он сам не прибудет. И когда он приехал, поспешил войти к убранному телу мужа божьего, пожал ему, согласно их обычаю, руку и поздоровался на своем языке, сказав саломалек[598]. Тогда движением св. духа рука святого, что была бездыханна и неподвижна, протянулась с просительным [письмом] к остикану. Весьма изумленный этим, он взял из рук его письмо и, прочитав, сказал: «Хорошо, твоя просьба, достопочтенный муж божий, будет исполнена». И написав письмо нахарарам Армении, он с большими почестями отправил его со святым телом патриарха в Армению, а сам, простив совершенную в отношении к нему измену, повернул вспять и вернулся восвояси. Так его смерть бог сделал достойною большего почитания, чем нашу жизнь, и споспешествованием его молитв [заря] великого спасения засветилась над Арменией. Великий Саак скончался после двадцати семи лет пребывания на патриаршем престоле.

Преемствует ему на патриаршем престоле Елиа[599] из гюха Арчеш, что в Алиовите[600]. В эти самые дни амирапетом исмаильтян на восемьдесят пятом году их летосчисления[601] был Абдлмэлэк. И вот войска его, что были в Армении, пламенем вспыхнули против нас, ибо вдохнул в них сатана гнев. [Прибегнув] к уловкам ложной молвы, /56/ суетной надежды и вселяющих радость благих обещаний, они (арабы) собрали в одном месте всех азатов и конные полки и стали вносить их имена в реестр, будто бы для раздачи им годичного жалования[602]. Затем, отобрав у них ратное оружие, загнали их в храм божий в городе Нахчаван[603] и замуровали двери с обратной стороны кирпичом, накрепко закрыв выход оттуда. Поняв их предательство, азаты громким гласом, подобным гласу отроков в печи[604], запели гимн. Меж тем злые палачи разобрали кровлю церкви и подожгли ее, подняв с помощью горючей смеси пламя выше, чем в Вавилоне. Загоревшийся деревянный потолок церкви и раскаленная черепица вместе с горячим пеплом обрушились вниз, сея средь всех них смерть, и их непрестанная хвала [богу] прекратилась, лишь когда испустили они дух[605]. А мстительные чужеземцы, избавившись от стыда перед храбрыми войсками, захватили в плен оставшиеся семьи сожженных, препроводили их в город Двин, а оттуда отправили в Дамаск. Так наша страна покрылась морем слез и исполнилась плачем великим.

После Абдлмэлэка амирапетом стал его сын Влит[606], а после Влита — недолго проживший брат его Слиман[607], а затем после него Омар[608], во времена которого Ваан, тэр Гохтна, замученный самим Омаром, проявил во имя Христа великое мужество и был увенчан Христом в городе Руцап[609] в Сирии неувядаемым венцом[610].

ГЛАВА XXII О патриаршестве Иованнеса Имастасера и его деяниях

Во дни великого патриарха Елии некий Нерсес[611], который тогда был архиепископом Алванка, введя себя в соблазн безбожия, впал в злую крамолу, а с ним и некая княгиня[612], согласная с ним, которая в то время правила Алванком. Так, объединившись друг с другом, они старались всю страну обратить в богохульство человекопоклонного исповедания Льва. Но, узнав это, нахарары страны сообщили об этом великому патриарху Елие, который приложив все старания души, дважды и трижды отправлял к ним догматические послания с заповедями божьими, однако они не пожелали отвратиться от своей человекопоклонной ереси. Тогда великий Елиа, обратив в дело мудрость и широту [своего] сердца, написал письмо к амирапету исмаильтян Омару[613], /57/ доведя до его сведения, что, [дескать], в нашей стране есть епископ один и объединившаяся с епископом княгиня того же толка[614], которые вышли из повиновения великой державе твоей и не согласны с нами, всегда поминающими твое имя при чтении наших молитв, но исповедуют ромейского царя и стремятся обратить нашу страну к нему. Если не поторопишься убрать их отсюда, от нас, то, отколовшись, во всем предадутся они ромеям вплоть до [уплаты] налогов и всех других дел.