История атомной бомбы

В ноябре 1943 года союзники снова бомбят фабрику тяжелой воды в норвежском Феморке и причиняют ей серьезные повреждения. Уцелевшие элементы, правда, демонтируют и перевозят в Германию. Но ввиду ожесточеннейшей войны, которая поглощает все ресурсы, усилия по построению в рейхе опытных установок для производства тяжелой воды застопориваются в начальной стадии. В феврале 1944 года норвежские силы Сопротивления берут на прицел пассажирский паром, который перевозит сорок девять бочек тяжелой воды. Она предназначалась для Германии. В результате бомбовой атаки на паром эти бочки тонут. При этом погибают и четырнадцать штатских. Дело складывается так, что весной 1944 года Курту Дибнеру приходится, несмотря на свой последний весьма успешный эксперимент с кубиками урана, отказаться от своей мечты о «самоподдерживающемся реакторе» из-за нехватки тяжелой воды.

Между тем Вернер Гейзенберг больше не может игнорировать дибнеровскую геометрию реактора. Его собственные опыты с пластинами металлического урана в Берлине так ни разу и не достигли значений лейпцигского эксперимента 1942 года. Гейзенберг перепроверяет цифры из Готтова, но в своем заключении так и не находит для Дибнера ни одного слова признания. Из-за массированных воздушных налетов на Берлин институт Гейзенберга переезжает в Гехинген неподалеку от Тюбингена. С апреля 1944 года он так и курсирует между Берлином и вюртембергской провинцией.

Темпераментный Джордж Кистяковский считается на высокогорном плато стариком. Он родился на Украине в 1900 году, в 1917 году после русской революции воевал против большевиков добровольцем Белой армии. Был захвачен Красной армией в плен и год провел в турецких тюрьмах, пока ему не удалось бежать в Германию. По всем признакам, он был избавлен от малейших подозрений в симпатии к коммунистическим идеям. Диссертацию он защищал в Берлинском университете, был стипендиатом Принстона, а с 1938 года — профессором химии в Гарварде и считается экспертом по взрывчатым веществам Национальной научно-исследовательской комиссии по обороне. Он внес немалый вклад в то, чтобы убедить президента Рузвельта в осуществимости проекта атомной бомбы. В Лос-Аламосе Кистяковский с конца января 1944 года и живет один в маленькой каменной будке — бывшей насосной станции бывшего интерната. Перебираться в молодежное общежитие холостяков этот разведенный не хочет. Такая привилегия была ему предоставлена, ведь в конце концов он не рвался быть принятым в тайное общество ядерщиков. Наоборот, Оппенгеймер на коленях упрашивал его поддержать Сета Неддермейера. Правда, условия работы он находит неприемлемыми. Каждый день ему приходится быть свидетелем психологической войны между Неддермейером и Парсонсом, которые терпеть друг друга не могут.

Джим Такк, один из «научных мозгов», прибывших сюда вместе с Отто Фришем из Англии, придал новый импульс теоретикам-взрывникам, выступив с концепцией «взрывных линз». Как световые волны распространяются в стекле с другой скоростью, чем в воздухе, точно так же и ударные волны в различных взрывчатых веществах — таких, как динамит и тротил, например — продвигаются не одинаково быстро. И как оптические линзы могут фокусировать свет в пучок, так же и ударные волны при правильной комбинации разных взрывчатых веществ должны сбегаться и оказывать на сердцевину бомбы равномерное давление.

Роберт Оппенгеймер закрывает глаза и подвергает себя довольно странной процедуре. Чьи-то пальцы макают кисть вместо пудры в миску с мукой и выбеливают ею характерное лицо Первого лица Лос-Аламоса. Он согласился сыграть роль покойника в театральной постановке «Мышьяк и островерхий колпачок». Когда публика узнаёт, кого это выносят на сцену в виде мертвеца, раздаются аплодисменты. Почти каждый субботний вечер в каком-нибудь из жилых особнячков устраиваются вечеринки, спонтанные концерты или небольшие театральные представления. С особым жаром здесь приветствуют людей из технического отдела, потому что они приносят с собой пшеничный самогон, который гонят у себя в лаборатории, что, разумеется, строжайше запрещено генералом Гровсом.