История авиации 2003 01

Радуясь этим успехам, нельзя не заметить, что все они были достигнуты в стороне от главного направления, которым в тот момент, вне всякого сомнения, являлась поддержка наших сухопутных войск на Кавказе. Именно там противник сосредоточил свои главные усилия, и именно по этому он не смог обеспечить необходимой плотности системы ПВО своих крымских портов. Не обошлось и без чувствительных потерь. Так, 15 сентября с воздушной разведки морских коммуникаций противника не вернулся самолет командира 2-й эскадрильи 36-го МТАП Балина. В результате к 24 сентября 5-й ГМТАП располагал 7 (5) Ил-4 на аэродроме Гудауты, а 36-й МТАН — 11 (7) на аэродромах Бабушеры и Алахадзи. В конце сентября — октябре было потеряно еще две машины: 26 сентября пропал без вести бомбардировщик старшего лейтенанта Кудрина, 6 октября в катастрофе на аэродроме Бабушеры погиб экипаж 36-го МТАП капитана Гаврилова. 28 октября командование ВВС ЧФ приказало передать И оставшихся Ил-4 и 14 экипажей 36- го МТАП в состав 5-го ГМТАП. Оставшись «безлошадными» остальные экипажи 36-го авиаполка в ноябре выехали в Казахстан на станцию Тайнча, где части предстояло переформироваться на базе 3-го запасного полка. Однако, спустя полтора месяца планы командования изменились. 36-й МТАП вернулся в Грузию, где он был вновь пополнен и подготовлен к действиям, но уже на ленд-лизовских «Бостонах». Что касается же 5-го ГМТАП, то ему суждено было стать единственной частью ВВС ВМФ трех западных флотов, провоевавшей с первого до последнего дня войны исключительно на заслуженных ильюшинских ветеранах.

Бомбардировщики 2-го МТАП над Таврией, лето — осень 1942 г.

Капитан Д.Минчугов, участвовавший в неудачной атаке транспорта «Ташкент» (25 ноября 1942 г.) >, оставленного при эвакуации нашими порта Феодосии.

Боевая работа аналогичного характера, хотя и не с таким напряжением и результатами продолжалась гвардейцами и в оставшиеся месяцы 1942 г. Дважды (2 и 25 октября) ставились мины: шесть в Керченском проливе и две у Феодосии. С небольшой интенсивностью продолжались вылеты торпедоносцев, особенно после очередной директивы Наркома ВМФ от 21 октября, в которой он ставил в пример ВВС КБФ. Два небольших конвоя были атакованы в октябре (3 и 31-го), по одному в ноябре (4-го; кроме того, 1 ноября атаке подвергся одиночный транспорт) и декабре (21-го). Поскольку при отсутствии противодействия Люфтваффе торпедоносцы действовали в светлое время, летчики могли легко определить результаты своих атак — их не было. Официально считается успешным лишь удар трех торпедоносцев (пилоты капитаны Д.Минчугов, И.Василенко и лейтенант Андреев) по корпусу транспорта «Ташкент» (5552 брт) в порту Феодосии днем 25 ноября. Это судно было потоплено вражескими бомбардировщиками еще 1 января 1942 г. в ходе Керченско-Феодосийской десантной операции, и теперь, по данным нашей воздушной разведки, противник пытался его поднять и ввести в строй. В 13:55 экипажи атаковали стоявшее у южной стенки дамбы судно и доложили об одном попадании, после которого «Ташкент» окутался дымом. Журнал боевых действий Морского коменданта Крыма не подтверждает этого донесения. По немецким данным первая торпеда попала в южную стенку и её взрыв проделал в ней отверстие диаметром 4 метра, вторая угодила в северную дамбу, не нанеся ей повреждений, а третья вызвала оползень причальной стенки. Впрочем, на судьбу «Ташкента» это никак не повлияло — немцы на самом деле не планировали его восстанавливать. Успехи у черноморских торпедоносцев были ещё впереди.

Окончание следует.

В СТРОЮ СОВЕТСКИХ ВВС

«Драконы» с «птичьим крылом»

Боевой путь 812-го Севастопольского Краснознамённого ордена Суворова III степени истребительного авиаполка

Владислав Антипов, Игорь Уткин

Продолжение, начало в ИА № 5 и 6/2002.

Обеспечивая наступление на Кубани, май 1943 г.

Капитан И.Батычко, майор А.Еремин, майор Д.Николаенков.

Вечером, 28 апреля в 812-м полку, как и во всех частях дивизии, прошел митинг по случаю наступления наших войск в районе станицы Крымской. Митинг проходил под руководством замполита 812-го ИАП майора Пасынка. Позже прославленный маршал авиации Е.Я.Савицкий вспоминал о нем: «Сам я Пасынка и его коллег-политработников называл “крылатыми комиссарами”. И не только за то, что большинство из них были отменными истребителями. Знаю, летчики с большой охотой шли на задание в “комиссарской" группе капитана Пасынка.»