История авиации 2005 01

— Маловато будет… — подумал он. Затем нажал кнопку и подул в микрофон, из динамика донеслось шипение, — ты, глядика, работает, блин.

Вертолёты на стоянке ещё только загружались, и старлей вышел на улицу. Подошёл к стоящему рядом пулемёту ДэШэКа, подёргал за ручки, попробовал прицелиться. Затем подумал, что такому большому начальнику, каким он является сейчас, не солидно вести себя столь по-детски. Старлей вздохнул, с сожалением отошёл от пулемёта и вернулся в помещение. И вовремя.

— …надцатый, запуск, — донеслось из динамика.

Старлей уселся в кресло, откинулся на спинку, нарочито небрежно и медленно взял в микрофон, нажал кношсу и… С ужасом обнаружил, что не с силах произнести ни слова. Эта проклятая трубка, оказывается обладала магической способностью лишать голоса.

— …надцатый, запуск! — более настойчиво повторил динамик, но старлей всё ещё не мог совладать с собой, оказывается, он вдобавок забыл все слова.

— Разрешаю…, — после третьего запроса наконец смог выдавить из себя старлей.

— Понял, …надцатый, разрешили, — примирительно согласился динамик и со стороны стоянки донёсся вой пускового двигателя, а затем стронулись с места и завертелись каруселью винты.

В течение следующего получаса старлей, растерявший всю спесь, монотонно, как попугай повторял всего одно слово: разрешаю. И, о чудо!.. Вертолёты запускали и выключали двигатели, взлетали, садились, уходили на задание. Аэродром жил, и старлею начало казаться, что он овладел ситуацией.

И даже когда с динамика донеслось:

— …надцатый, следую группой 12 бортов, подскажите условия посадки, — смог выдать в эфир ветер и давление на полосе. Вскоре на аэродром пришёл караван из десяти тяжёлых Ми-6 и, сопровождавшей их, пары вездесущих Ми-8.

Но через час старлея постигло новое испытание. Запросил условия посадки другой караван. Одновременно первый запросил взлёт и вдобавок нелёгкая принесла пару афганских транспортников Ан-2б. Старлея Л. буквально поразил ступор. Минут пять он не то что слова сказать не мог, даже двинуться с места. Затем ему стало в высшей степени на всё наплевать, бросили его тут одного, уроды… Старлей успокоился и четким внятным голосом стал отдавать команды. Открылось второе дыхание, он вновь развалился в кресле, но при этом контролировал обстановку, словно всю жизнь только этим и занимался. Через час улетел и второй караван, аэродром снова опустел. Старлей вызвал дежурного по связи. Минуту спустя появился заспанный сержант-сверхсрочник.

Знаменитая гора Зуб. Вид со стороны ВПП

Афганские лётчики — лихие ребята. Сядут, тогда и узнаем что было… Носовую стойку отстрелили, или просто снесли о какое-нибудь препятствие из-за собственного раздолбайства…

— Я всё знаю, — начал он с порога, — идите, обедайте.

— Сообразительный чёрт, — подумал не успевший не то что слово сказать, даже рта открыть старлей и удалился в столовую. Обедал он быстро, не ощущая вкуса пищи и всё время прислушивался, не зашумит ли где авиационный двигатель. Уже почти на ходу проглотил компот и помчался на вышку.

— Пока тихо, раньше трёх никого не ожидается, — сказал сержант, — пойду и я пообедаю.

Оставшись в одиночестве, старлей достал из планшета книгу и углубился в чтение. Он совсем забыл, что аэродромом кроме них пользуются ещё и местные «демократы».

— А… я… барта …надцатая, разрэшитэ взлёта, — запросился на взлёт афганский Ан-26.

Старлей нажал кнопку микрофона и по какой-то случайности, прежде чем дать добро, взглянул на полосу. По ней, втянув голову в плечи, словно на улице не плюс тридцать пять, а минус сорок, шёл солдат.

— …надцатый, взлёт запрещаю! — заорал старлей в микрофон.

— Понял, разрэшили, — невозмутимо ответил афганский пилот, и двухмоторный самолёт почти бесшумно начал разбег, словно плывя в колышущемся знойном мареве, висящим над полосой.

Старлей Л., покрылся холодным потом, афганец не понимал русский язык и заучил только дежурные фразы. А солдатик медленно шёл по полосе, даже не думая смотреть по сторонам. Вскочив как ужаленный, на ходу заряжая ракетницу, новоявленный руководитель выскочил из КэДэПэ. Прицелился в сторону солдата.

— Твою мать!.. Только бы не попасть! — билась в голове мысль. С сердцем, падающим куда-то в пустоту отчаяния, он нажал на курок…

…Описав пологую дугу, сигнальная ракета угодила в бетон полосы, разбрасывая бенгальские искры. Солдат в два заячьих прыжка исчез с ВПП, по которой в то же мгновенье промчался самолёт и, сверкнув солнечными зайчиками на дисках винтов, ушёл в небо.

Старлей устало переступил порог КэДэПэ, швырнул на стол ещё дымящуюся ракетницу и плюхнулся в кресло.

— Твою мать… японский городовой!.. — он сейчас чуть было не схлопотал срок.

— Да, не зря это кресло электрическим стулом зовут, — до старлея дошло, насколько правдива эта ирония. — Ещё начальником себя мнил… Ага, сейчас… Заложник, вот кто он!..