История Авиации 2005 03

О том, насколько вредным было РЛ-излучение бортового ПРНК, и говорить не приходится — ведь он видел цели на дальности 500 км — можно представить, какие у него были боковые «лепестки», проникающие в кабину. На самолётах постановщиках помех при включении некоторых станций в наушниках наводился сильный фон, так что с трудом прослушивался эфир и внутренние разговоры. Техники говорили, что если под РЭБовский самолёт на стоянке положить лягушку и включить станцию помех, то она мгновенно погибала, настолько сильное было электромагнитное излучение! Кроме того, эти машины были очень шумными, особенно на взлёте, который производился на максимальном форсажном режиме двигателей, а город Житомир находился на расстоянии всего лишь 18 км от нашего аэродрома. Можно представить, сколько «радости» приносили жителям города наши ночные полёты. В Афганистане, обеспечивая действия бомбардировщиков Дальней Авиации, Ту-22П шедшие в головном эшелоне, ставили настолько мощные помехи, что не работало телевидение и телефонная связь в сопредельных странах! А это было верным признаком того, что будет наносится удар силами Дальней Авиации.

Когда в Озёрное прибыли первые Ту-22, то суслики ушли со стоянок. Взлетающие самолёты, а обычно это было ночью, немало досаждали жителям Рязани, Минска, Барановичей. При этом города почему-то застраивались именно в направлении курсов взлёта-посадки, а эти крупные аэродромы были созданы ещё до воины! Помню, после взлёта с аэродрома Дягилево в районе Рязани пролетаешь над районом города «Приокский» с гигантским станкостроительным заводом и жилым районом. Похоже, что безопасность жителей никого особо не беспокоила.

В 1984 г. в 290-й ОДРАП пришла команда сбросить бомбу ФАБ-9000. До этого мы бомбы такого калибра не применяли, хотя они входили в один из вариантов полезной нагрузки Ту-22. О том, как прошли эти испытания, мне много позже рассказал мой однокашник по училищу подполковник В.Чернышев. Так как такие бомбы были на складе в Бобруйске, то вылет на полигон Херсон выполняли с аэродрома Бобруйск. Подвешивавшие бомбу специалисты-оружейники оказались не лишены чувства юмора, решив нарисовать этому чудовищу глаза и написали на борту «Ищи цель». Возможно, они уже тогда понимали, что такие боеприпасы в конце XX века являются анахронизмами и требуют замены на высокоточные средства поражения. После этого была произведена заправка самолёта топливом.

Сброс выполнялся с высоты 6000 м. После того как бомба попала в цель, КП дал команду выполнить повторный заход и произвести фотографирование. Открывшимся зрелищем экипаж в первый момент был шокирован — при подходе к полигону авиаторы увидели гигантский гриб черно-коричневого цвета, поднявшийся до нашей высоты полёта, который своей формой напоминал ядерный взрыв! О том, что должно было подумать местное население при виде этого зрелища, можно было только догадываться…

И всё же, когда ты находишься в воздухе все эти неурядицы и даже откровенные просчёты конструкторов и ошибки командования отступали на второй план. Особенно когда проходили учения.

Дважды мне довелось выполнять пуск ракеты Х-22 с головкой ПГ. Первый раз по морской цели, на скорости соответствующей числу М=0,9 в один из притопленных на мелководье кораблей в Каспийском море. Второй пуск наш экипаж произвёл на сверхзвуковой скорости М=1,15, на сухопутном полигоне по цели, имитирующей железнодорожный мост.

Танкер до (вверху) и после (внизу) попадания крылатой ракеты Х-22ПГ, попавшей в кормовую часть в машинное отделение под трубой.

Вообще-то до нас готовился пускать ракету другой экипаж, но у них во время оолёта полигона постоянно возникали какие-то проблемы то с ракетой, то с самолётным оборудованием и, в конце концов, в штабе полка их решили заменить нами. Это, надо признать, было большой для меня неожиданностью. Основная сложность заключалась в том, что пускать Х-22 в то время разрешалось только в отсутствии американских спутников- разведчиков над полигоном, что позволяло сохранить в тайне параметры телеметрии ракеты и комплекса в целом. Однако с течением времени «соглядатаев» в космосе становилось всё больше, а время вылета на такого рода упражнения всё более строго регламентировалось. К тому же, из-за высокой температуры воздуха в летнее время взлетать приходилось в ранние часы. Посадка после выполнения задания производилась в Моздоке или в Полтаве. Радиообмен с полигоном происходил в зашифрованном виде. При этом нельзя было повторно применять одни и те же шифры, что было довольно неудобным.

И вот, когда всё уже было готово к пуску, вдруг получаем с земли команду «быть на связи». Вроде и запрета нет, но и разрешение на пуск не прошло. Как быть?..

А самолёт-то ведь не на привязи! Скорость и расход топлива-то никуда не денешь! Расстояние до цели тоже, между прочим, сокращается. Мой штурман В.И.Селезнёв докладывает, что «всё нормально, разрешите пуск?..»