История Бастилии. Четыре века самой зловещей тюрьмы Европы, 1370–1789

Ошибочно было бы думать, что это была комната, внушавшая ужас. Это, напротив, была комната с самой привлекательной обстановкой: очень светлая и с чудесным запахом цветов. Как только несчастный пленник и губернатор приходили туда, оба садились, и губернатор давал ему надежду на скорое освобождение. Это, конечно, ободряло и успокаивало жертву, но лишь губернатор замечал это, по поданному им знаку пол опускался, и несчастный проваливался и падал на колесо, к которому были приделаны острые ножи. Невидимые руки приводили это колесо в движение, и тело несчастного оказывалось разрезанным на кусочки. Нет возможности рассказывать о всех случаях заключения в Бастилию при Людовике XI, так как он покрыл всю Францию эшафотами и переполнил все тюрьмы, а потому мы ограничимся одним очень характерным примером, а именно расскажем о Жаке д’Арманьяке.

Дело Жака д’Арманьяка, герцога Немурского

В общих чертах всем известна его печальная история, но не всем известны подробности этого дела, а между тем они характеризуют Людовика XI и ту эпоху.

Жак д’Арманьяк был внуком знаменитого коннетабля[5] Бернара д’Арманьяка. В 1462 г., следовательно, еще до образования Лиги общественного блага Людовик XI возвел Жака д’Арманьяка в сан герцога Немурского, но последний принял участие в этой лиге и вообще постоянно действовал против короля. Д’Арманьяк владел городом Карлем и замком того же имени, находившимся близ этого города. Этот замок был одной из тех крепостей, в которых укрывалась феодальная аристократия. Последняя хоть и была побеждена, но, имея в своих руках такие убежища, могла при случае быть опасной, а потому короли стремились к уничтожению таких замков. После смерти графа де Сен-Поля – одного из бывших членов Лиги общественного блага, возведенного потом Людовиком XI в сан коннетабля и казненного в 1475 г. за новую измену, – герцог Немурский жил в замке Карля со своей супругой, двоюродной сестрой короля, и сыновьями: Жаном и Луи.

Последний был двумя годами младше своего брата. Жил там герцог, не принимая никакого участия в политических делах, но готовый начать войну, будь она объявлена. По всей вероятности, поэтому там имелось более чем на два года запасов всякого рода. Попросим теперь читателя мысленно перенестись в этот замок, так как сцена, которую мы собираемся теперь описать, происходила в один из последних июльских дней 1476 г. в зале этого замка, помещавшемся в rez-de-chaussèe[6]. Окна этого зала выходили в сад.