История Беллы (СИ)

В гостиную вернулась Элли, несшая в руках огромную папку с листами, а в зубах сжимая письменные принадлежности. Обронив это перед ногами брата, вручив ему карандаш она упала от усталости в кресло, достала из кармана старую, тонкую, поношенную мантию, закрылась ей и исчезла. Как будто ее и не было. Беллатриса невольно ахнула. Но Ник и не потрудился ничего разъяснить.

Николос водил карандашом по бумаге, в паузах между штрихами вороша волосы на голове, Беллатриса, свесив ноги к полу, смотрела на Рождественскую ель, стоявшую возле ее кресла, прикасалась кончиками пальцев, пушистых, пахнущих хвоей ветвей. Маленькая Элли так и не появилась. Хотя Белла даже и не думала, куда она исчезла…

-Как тебе мой рисунок, Беллатриса?

Задумавшись, она не заметила того, что Николос обратился к ней. Выпрямившись в кресле и откашлявшись, она узрела у себя на коленях пергамент. Девушка взяла его в руки и с первого же брошенного взгляда обомлела.

На белоснежном, чистом по краям рисунке торчали карандашные, густые еловые ветки, среди которых запуталась гирлянда и изящные, светящиеся елочные игрушки. Разбросанные по листу коробки с подарками будто взрывались, желая показать хранимые ими сюрпризы. Сюрреалистическая, рождественская путаница таилась на рисунке, а посреди, среди маскарада приятной суеты, изображенные три фигуры, смотрели на камин, в котором из огня появлялась фигура, рассыпавшаяся на тысячи маленьких снежинок. Фигура, олицетворявшая чудеса времен года. Огонь превращался в лед, зима в лето, а три персонажа картины с тихим восторгом смотрели на это.

-Вот это да… - с неподдельным изумлением проговорила Белла. – Красиво…

Ей даже не хотелось возвращать этот рисунок художнику, насколько он ей понравился. Но тот, конечно, вызволил его обратно. Она, вернув, спросила:

-Как же ты так рисуешь? – ее голос был тих, сдержан, хотя сердце билось в груди от взгляда на столь искреннее изображение взгляда действительности художником.

Николос пожал плечами, улыбнулся и положил свой рисунок в папку. Девушка заалела, не умея выражать словесно своих слов. Вдруг рядом с ним из неоткуда появилась Элли, вырвав у Ника папку с рисунками подсунула их Белле.

-Посмотри еще, - Сказал Ник стеснительно. Белла почему-то тронулась этим, - Мне будет приятно.

Смутившись, она раскрыла толстенную папку, связанную тугим жгутом. Та с хрустом высвободила творения Николоса Броуди. На небольших альбомных листах, казалось, было нарисовано все на свете: от утренней зари, которая в длинной полосе дня превращалась в ночь, так и жизнь природы, как зима вздыхает в последний раз, превращается в весну, а та же в свою очередь среди листов и травинок, расцветающих деревьев дарит лето…

Там были и люди, смешные и грустные, добрые и злые. Этот юный художник, который сидел напротив Беллатрисы понимал, смотрел на мир совсем иначе. В своих кривых каракулях, которые Белла рисовала в учебнике не было столько жизни. Смотря рисунки Николоса она со стыдом вспоминала, какие злые, испуганные, согбенные и сморщенные выплескиваемой ненавистью фигуры были изображены на страницах ее старого учебника по уходу за магическими существами…

-Мне очень нравится. – Сияя сказала Беллатриса, досмотрев последний рисунок. Как только она закончила просмотр так тут же Элли отобрала у нее папку и вернула ее брату, скрывшись под мантией невидимкой. – Правда нравится.

-Спасибо, приятно слышать. – Скромно поблагодарил Николос, складывая папку на стол. – Честно. Я не могу сказать, что меня часто хвалят. Мне еще многому нужно научиться.

«Ты-то точно научишься всему. – подумала Белла тихо, без намека на лесть. – И без сомнений»

Под потолком разгорелись свечи и медленно спустились к ветвям ели, как маленькие пичужки и разгорелись ярким светом. Случилась магия, с украшавших стены гирлянд посыпался снег, сияющий как звездные огни. Настоящий снегопад устроила магия в этой тихой гостиной Слизерина. Рассыпала радость, как драгоценность.

Возле ели сидели трое детей и даже самая печальная и грустная из них невольно начала загадывать желание. Веря в то, что оно обязательно сбудется. Стеклянные, горящие шарики водили хоровод вокруг елки. Если бы не горевший камин и тусклые, танцующие свечи в гостиной была бы кромешная темнота. И тут пробили громким гулом часы.

Беллатриса никогда не видела эту гостиную такой волшебной как в эту секунду. Ей казалось, что она перестала быть темным подземельем в замке, который она так не любила, а превратилось во что-то эфемерно-прекрасное, похожее на то, что обычные, счастливые люди как раз и называют духом Рождества.

Под елью появились свертки с подарками. Все трое бросились к ветвям раскрывать подарочные упаковки. Шуршание бумаги и веселый смех огласил комнату на несколько мгновений, до тех пор, пока часы не пробили полночь.

-С Рождеством! – Нараспев проговорили они – двое подростков и одна маленькая девочка, которую никто не видел. – С Рождеством!