История белорусского театра кукол. Опыт конспекта

Шейн Павел Васильевич (1826, Могилев — 27.08.1900, Рига) — белорусский этнограф, фольклорист, педагог. Родился в семье Могилёвского купца-еврея Мофита Шейна. Начал педагогическую деятельность в рижской гимназии (1851). С 1865 г. преподавал в Витебской гимназии. В 1881 г. переехал в Петербург. Собрал и опубликовал большое количество текстов, материалов, описаний, относящихся в том числе и к традиционному народному театру кукол Белоруссии.

Показ этого представления сопровождался пением псалмов о Георгии Победоносце. «В дно ящика, — писал Шейн, — были забиты острые колки, на которых свободно крутились в разные стороны фигурки коней, обшитые разного цвета сукном, преимущественно красным; среди них, на самом высоком из коней белой масти, сидела фигурка святого Ягория, покровителя конюхов и коней. Во время пения ящик этот двигался взад и вперед, от чего фигурки крутились вокруг колков»[21].

Существовали и такие батлейки, которые, по существу, были райком — зрители смотрели в отверстие ящика, а раёшник «за копейку с рыла» комментировал показываемое прибаутками.

Раёк — вид ярмарочного балаганного представления, распространенный как в европейских странах, так и в странах Востока. Он представляет собой ящик с передвижными картинами, на которые смотрят в толстое увеличительное стекло. Истоки райка восходят к античной культуре, а широкое распространение и свое название он получил в XVIII в. Его назвали так потому, что в нём показывали «райское действо» — картинки на религиозные темы: «Сотворение мира», «Адам и Ева», «Ноев потоп», «Рождество» и др.

Раёк представлял собой деревянный ящик, внутри которого вращалась лента с картинками. Раёшник крутил ручку ящика и зазывал публику заглянуть в окошечко райка. Появившись как популяризатор церковных идей и религиозных сюжетов, как иллюстратор библейских историй, раёшный панорамный театр преображается в конце XVIII в., когда темой его представлений становятся и светские сюжеты. Он начинает исполнять роль своеобразной кинохроники, служить «окном в мир», рассказывая об иных городах, странах, путешествиях, стихийных бедствиях, популярных лицах.

Представления райка, безусловно, несли важную информацию и вполне соответствовали руслу просветительских идей своего времени. К концу XVIII в. это зрелище превратилось в балаганное развлечение. Раёшник уже показывал публике не только «райское действо», но и бытовые комические картинки, экзотические города и страны.

В конце XVIII в. проходит активный процесс обмирщения кукольной батлейки. Сокращается первая часть представления — «Царь Ирод», зато увеличивается вторая — светская, комическая.

Огромную роль в этом сыграл в 1741 г. запрет Теодора Чарторыйского (епископа Познанского) представлять шопки в костелах. Запрет распространялся на все храмы Польского королевства, в том числе и на Великое княжество Литовское, в состав которого входили белорусские земли.

Из костелов и храмов батлейки перешли в сельские и городские дома, на улицы и ярмарочные площади. А так как регион распространения этого вида театра практически не знал границ, то польские, белорусские, украинские, русские кукольники, показывавшие рождественские представления, перенимали друг у друга наиболее яркие эпизоды, характеры, шутки, технические приемы.

Известный украинский писатель и исследователь И. Франко, например, отмечал, что в текстах украинского вертепа XVIII в. есть одновременно и белорусские, и польские сцены[22]. Так проходил процесс взаимообогащения, взаимопроникновения народных культур.

В представлениях большинства батлеек западной части Белоруссии доминировал католицизм, в аналогах же восточной ее части — православие. Соответственно, у западнобелорусской и восточнобелорусской батлеек были сюжетные и композиционные отличия.

Так, во второй (комической) части западнобелорусской батлейки:

— сразу после сцены смерти Ирода в царском дворце появлялся Еврей, который с интересом осматривал и оценивал палаты Ирода;

— сюда же приходил Мужик (или Солдат), ссорился с Евреем и убивал его;

— в сценах с Цыганом и Цыганкой Цыган водил медведя, а Цыганка с ребенком на руках пела песню о том, как она умеет ворожить и обманывать;

— мужик Матей объедался святочной кутьей и звал шарлатана-Доктора, который «лечил» Матея дубинкой;

— далее следовали парные танцы кукол: Франт и Паненка, Купец и пани Барановская, Улан и Уланка, Краковяк и Краковянка…;

— Антон с Антонихой выводили упрямую козу, которую Антониха пыталась подоить;

— в финале же три Королевы доброй веры шли поклониться Младенцу, после чего Монах собирал со зрителей пожертвования.