История белорусского театра кукол. Опыт конспекта

В 1788 г. была издана «Детская симфония», исполнявшаяся оркестром Гайдна в театре марионеток Эстерхази. Согласно разным версиям, композитор только аранжировал ее для струнных и игрушечных инструментов, автором же был отец В.А. Моцарта Леопольд).

Два последних произведения для кукольной сцены театра Эстерхази были написаны Гайдном в 1783 г. Первая — музыкальное сопровождение к кукольному спектаклю «Осада Гибралтара», поставленному в августе 1783 г., вторая — опера для театра марионеток «Армида»[73](1784). Она отличалась от более ранних опер Гайдна тем, что в ее увертюре передается музыкальное «краткое содержание».

Историк театра кукол Иорик утверждал также, что Гайдн написал для марионеточного театра Эстерхази оперы «Геновева» (1777), «Дидона» (1778), «Вендетта» (без обозначения года) и «Шабаш ведьм» (1778), которые давались в маленьком театре в Эйзенштадте.

Что же касается театра марионеток Геронима Флориана Радзивилла, то он был на десять лет старше театра кукол Миклоша Эстерхази. Процесс его создания занял несколько месяцев, во время которых немецкий кукольник Хелман ремонтировал, совершенствовал свои марионетки, изготовлял новые, создавал декорации, придумывал новые кукольные представления, номера и трюки.

Театр открылся на Рождество 1753 г. «в нижней зале, рядом с зеркальным кабинетом». В своем исследовании белорусской батлейки Г. Барышев писал о том, что Геронима Флориана Радзивилла в XVIII в. в его Слуцком дворце развлекали марионетки, похожие на тех, которых описал Фламанио Страда в своей книге о войне в Нидерландах: «Одни марионетки бьют в барабаны, другие играют на трубах; одни изображают всадников, бешено набрасывающихся друг на друга с опущенным забралом и поднятым копьем, другие танцуют и прыгают. Между прочим, одна из марионеток выходила с клеткою в руках, которую <… > она открывала, выпуская птиц, разлетавшихся по сцене <…> Монах монастыря Св. Юста, присутствовавший на представлении, был так изумлен, что сотворил знамение креста и поспешил уйти, подозревая, что в эти изумительные деревянные фигурки вселился каким-то таинственным образом демон»[74].

19 апреля 1754 г. «комендант Шиллинг» письменно сообщал князю, что «театр, где марионетками играли, я приказал убрать. Я также говорил с Хелманом о том, сможет ли он со своими марионетками играть в большом Театре. Это запросто может статься, потому что эту машину для марионеток[75] над большим театром можно поднять на канате»[76].

Спектакли марионеток Хелмана очаровали Геронима Радзивилла. Они были показаны и в Слуцком замке во время посещений замка братом Геронима князем Михаилом Радзивиллом в июне и октябре 1755 г. Театр марионеток в Слуцке успешно работал, вероятно, до самой смерти Геронима Радзивилла в 1760 г.

Незадолго до этого была составлена опись театрального хозяйства (1758–1759), в которой фигурировал и некий «театр-портатиф» — переносной, «на котором играют марионетки, но так естественно, что кажется, будто это вовсе не вещь подобного жанра, а живая, очень богато отделанная»[77].

После кончины Геронима Радзивилла этот театр был передан Михаилу Казимиру Радзивиллу («Рыбонька») в Несвиж. Судя по реестру переданных театральных вещей, среди марионеток Хелмана упомянуты восемь чертей, «вырезанных и разукрашенных». А так как в европейском кукольном репертуаре пьесы широко известна только одна классическая пьеса, где требовалось столько чертей — «О докторе Фаусте», — это дает основание предположить, что в репертуаре кукольного театра Радзивилла было именно это традиционное немецкое кукольное представление.

Последнее достоверное сообщение о кукольных спектаклях Хелмана в Несвиже датируется 3 февраля 1761 г., когда в театре князя Михаила Радзивилла состоялась «комедия марионеток, потом ужин, танцы, маски»[78].

В замках и дворцах Радзивиллов устраивались не только марионеточные, но и вошедшие в моду спектакли театра теней. Известно, что в конце 1736 г. в Белой-Падляшской были устроены теневые представления, в которых принял участие главный декоратор Тыц[79].

Как и большинство спектаклей театра теней того времени, эти представления были пантомимами, в которых техника испанских теней (силуэты живых актеров на экране) сочеталась с «китайскими тенями» (плоские теневые фигуры на экране). Спектакли сопровождались оркестровой музыкой и пользовались немалым успехом, особенно у тех зрителей, «кто не понимает немецкого языка». Актеры же относились к этой своей работе довольно прохладно, говоря, что «это — не их профессия» и что это актерское ремесло только для тех, «кто на рынках играет комедию».

Вероятно, в 1761 г. театр марионеток Хелмана переехал из Несвижа в Белосток — во дворец гетмана Яна Клеменса Браницкого. Во всяком случае, в белостокской дворцовой описи упоминается «театр от марионеток с декорациями и занавесом», хранимый в гардеробе, на втором этаже театрального здания. Среди вещей здесь также упоминаются шестнадцать кукол, представляющих мужчин, и шесть — женщин.