История Биафры

Задолго до конца 1968 года все без исключения деловые круги устали от войны, и предприниматели все более скептически относились к заверениям правительства в том, что все будет кончено буквально через несколько недель. Снова начали прислушиваться к тем бизнесменам, которые, находясь на службе у главных компаний, действующих в Западной Африке, многие годы проработали в Восточной Области, и которые, как, например, господин Паркер, предупреждали, что ничего не следует предрешать заранее. Сначала их предостережения в Лондоне отбрасывали под тем предлогом, что это результат их личной приязни к народу Востока. Но постепенно становилось все ясней, что даже в случае военной победы Нигерии, шансы на возврат к нормальному экономическому положению в Биафре были невелики, учитывая пролитую кровь, горечь обид, бегство в буш части биафрских техников и старших служащих, крах экономики и эскалацию партизанской войны.

За одним важным исключением — сырой нефти. Этот продукт требовал сравнительно мало надзора за его вывозом, и добыча некоторого его количества возобновилась уже к концу 1968 года из тех скважин, которые были окончательно захвачены нигерийцами. Однако верят в это нефтяные компании или нет, но их шансы на возобновление непрерывного нефтяного потока в условиях гражданской войны так же невелики, как и на процветание торговли любыми другими товарами.

Однако нефть не похожа на другие товары. У нее есть стратегическая ценность. Поскольку на Ближнем Востоке период нестабильности, похоже, затянется на неопределенное время, то возникает интерес к альтернативным источникам нефти. Биафра и является таким крупным альтернативным источником. Для Франции, Португалии и Южной Африки (если назвать только этих трех) нефть — это важнейший стратегический фактор. Кроме того, что еще не все нефтяные концессии в Биафре заняты, биафрцы неоднократно предупреждали, что политика британского правительства по отношению к ним во время войны может привести к пересмотру существующих нефтяных концессий и передаче их другим держателям.

Можно предположить, что британский бизнес, точно так же как и британское правительство, раз поставив на одну лошадь в уверенности, что она может легко победить, зашел теперь так далеко, что должен продолжать ставить на победу этой лошади, невзирая на цену, что они замешаны в политике, которую в глубине души и хотели бы изменить, но не видят, как это сделать. Если это так, то нефтяные компании и другие фирмы разгневаны еще и потому, что знают, что прежде всего это не их политика.

Британская общественность

С начала биафрско-нигерийской войны британской общественности понадобился целый год, чтобы получить хотя бы смутное, построенное на недостаточной информации, представление о том, что происходит. Но узнавая из газет и телепередач о том, как ужасающе страдают люди, британская общественность среагировала. В течение последующих 6 месяцев она сделала все, что могла в пределах Конституции, чтобы изменить политику правительства в области поставок оружия Нигерии, и предоставить помощь Биафре. В ход пошли встречи, комитеты, протесты, демонстрации, лоббирование, сидячие забастовки, голодовки, сборы средств, марши протеста, массовые митинги, письма, рассылаемые всем, кто мог в силу своего положения влиять на мнения других, проповеди, лекции, фильмы, пожертвования. Молодежь записывалась добровольцами, чтобы поехать в Биафру и попытаться помочь, врачи и медсестры уезжали туда, чтобы предложить свои услуги в облегчении страданий людей. Другие предлагали взять в свои дома детей Биафры на все время, пока идет война, иные вызвались летать или драться за Биафру. В числе доноров, как известно, были всякие люди — от пенсионеров до учащихся Итона. Некоторые предложения были непрактичны, другие — опрометчивы, но все продиктованы самыми лучшими намерениями.

В то время как гораздо меньшая по масштабам мобилизация общественного мнения в Бельгии и Голландии привела к тому, что правительства этих стран изменили свое отношение к продаже оружия Лагосу, все усилия общественности Британии оказались бессильны сдвинуть правительство хоть на йоту. Это обвинение не британской общественности, а правительству Вильсона.

Обычно такое мощное и широко распространившееся выражение воли народа действует на правительство, потому что, хотя в Британии и нет письменной Конституции, общепринято, что когда политику, проводимую британским правительством (кроме той, что касается основ обороны или главных зарубежных обязательств) осуждают парламентская партия и оппозиция, руководители партий, церкви и профсоюзов, печать и население вообще, тогда премьер-министр должен выполнить волю подавляющего большинства своих избирателей и пересмотреть эту политику.