История Библейских стран

Идеальной формой жизни и объединения греков был город полисного типа, т. е. суверенная гражданская община, противопоставленная жившим там же и эксплуатируемым гражданами рабам и метекам (Фролов, 1988, 227–228). Чрезвычайно важной стороной эллинизма становится активная урбанизация. Никогда прежде в Сирии не строилось столько городов (WiII, 1995, 457). Еще Александр Македонский основал их множество. В Заиорданье он (или от его имени Пердикка) заложил ряд городов для греческих и македонских колонистов и ветеранов (Шифман, 1988, 101). Эту политику продолжили его преемники. Антигон на берегу Оронта (в его нижнем течении) основал Антигонию, которую намеревался сделать если не столицей, то важным опорным пунктом в борьбе за власть в Азии (Diod., XX, 47; Strabo., XVI, 2, 4). Однако этот город не пережил правления своего основателя. Селевк почти сразу после битвы при Ипсе разрушил его, а жителей перевел в основанный им новый город. Селевк вообще очень активно занимался созданием новых городов, возводя различные Селевкии, Антиохии, Лаодикеи, Апамеи и присваивая им имена уже существующих греческих либо македонских городов (Арр. Syr., 57). В результате в Селевкидской Сирии и Заиорданье возникло большое количество эллинистических полисов, по существу являвшимися греческими колониями (Шифман, 1977, 12–17; Бикерман, 1985, 147–153; Свенцицкая, 1989, 322–323; Голубцова, 1992, 75–79; Aymard, Auboyer, 1994, 458–460). Эти города, будучи ячейками античного общества в восточной среде, играли громадную роль как в укреплении власти царей над их восточными подданными, так и в распространении античных принципов организации жизни и эллинистической культуры в этом регионе В экономическом плане они оставили далеко позади такие старые восточные города, как например, Дамаск (Niederwimmer, 1979, 1372), хотя, разумеется, говорить о полной потере своего значения восточными городами, в том числе тем же Дамаском, нельзя. И все же важнейшим центром Сирии становится вскоре ставшая столицей державы Селевкидов Антиохия, куда Селевк переселил жителей разрушенной им Антигонии.

На территории, подвластной Птолемеям, сложилось несколько иное положение. Келесирия и прилегающие к ней Финикия и Палестина с Заиорданьем имели очень большое значение для Птолемеев. Уже говорилось о роли этой территории в военной стратегии Птолемеев, начиная с основателя династии. Особенно важно для обеспечения морской мощи было обладание морским побережьем с его старинными портами. К финикийским портам выходили важные торговые пути, по которым доставляли ценные товары Востока и Аравии И эти пути, по крайней мере аравийские, частично проходили через Палестину и Заиорданье. и, наконец, традиционно огромное значение для безлесного Египта (WiII, 1966, 139–155; Heinen, 1984, 440–441) имел ливанский лес. Вот почему Птолемеи всеми силами стремились не только удержать за собой эти территории, но и расширить их. Само название "Сирия и Финикия", которое они дали этим своим владениям, говорит об их претензиях и на часть Сирии, управлявшуюся Селевкидами. Но своей основной цели здесь они добивались иным путем, нежели Селевкиды.

Нам не известны полисы, основанные Птолемеями на территории Палестины, Келесирии, Финикии. Тем не менее, эллинизм в самом широком смысле слова стал активно проникать и сюда. Птолемеи включили свои азиатские владения в общую политическую и экономическую систему государства. И это привело к значительным изменениям внутренней жизни этих территорий. Важнейшими центрами на палестинском побережье становятся Газа и Акко, получивший название Птолемаида. Газа даже чеканит свои монеты. Втягивание местного населения в общую жизнь державы, а также необходимость в условиях политической нестабильности строить укрепления тоже вели к урбанизации, хотя и на другой основе: перестраивались уже существовавшие города и создавались новые поселения, но не греко-македонские, а местные (Harrison, 1994, 101–104; Berlin, 1997, 4—14). На этих землях Птолемеи селили своих военных колонистов, и они вскоре составили значительную часть населения местных городов. Кроме того, во многих городах размещались гарнизоны, и солдаты-эллины, разумеется, тоже становились важным фактором эллинизации (Heinen, 1984, 441–442). Однако вне городов еще существовали традиции старых цивилизаций, в III в. до н. э. еще мало испытавших воздействие эллинизма (Harrison, 1994, 104). Лишь постепенно это воздействие становится все более ощутимым, в том числе и в политической сфере.