История Библейских стран

О границах и структуре царства Саула что-либо определенное сказать трудно. Думается, что в его состав входили все израильские племена. Была высказана мысль, что племя Иуды занимало в нем особое место, поскольку его связи с царской властью были слабее, чем у других племен (Eissfeldt, 1975а, 574). Но разделение понятий "Израиль" и "Иуда" встречается только уже при описании более поздних событий. Так, упоминается, что после гибели Саула его наследник стал царем всего Израиля, а с Давидом осталось только его племя (I Sam., 2, 10). Однако это различие объясняется политическими обстоятельствами того времени. Во времена же Саула резких различий между Иудой и остальными израильскими племенами, как кажется, не было.

Саул, кроме войн с соседями, захватывал те ханаанские города, которые еще не были включены в территорию Израиля. Так, он лишил автономии Гаваон, причем это сопровождалось убийством значительного числа горожан (I Sam., 21, 1). Однако бывшие ханаанские анклавы не были включены в территории того или иного племени, а переходили в подчинение непосредственно царю. Возможно, земли подчиненных городов царь раздавал своим приближенным. Таким образом, внутри Израильского царства появлялись территории, не входившие в племенные структуры и прямо подчинявшиеся царю. Но и в этой политике могли быть исключения. Во II Книге Самуила (4, 2) упоминается, что город Беерот принадлежал племени Вениамина, в то время как в Книге Иисуса Навина (9, 17–18) он называется среди тех ханаанских городов, которые израильтяне не смогли захватить и с которыми заключили союз. Можно полагать, что Саул подчинил этот город, но включил его в территорию своего родного племени. Так что если и были исключения в территориально-завоевательной политике Саула в Палестине, то они делались в пользу соплеменников, а не всего Израиля.

В рассказе о первом призвании Саула на царство упоминается составленная Самуилом книга, в которой излагались права царства. Эта книга была положена перед Богом, т. е. в тот шатер, где, по мнению израильтян, Бог обитал, что придавало ей сакральный характер и гарантировало известную неприкосновенность и нерушимость (I Sam., 10, 25). К сожалению, ничего, кроме того, что такая "конституция" существовала, мы не знаем. Можно ли связать с ней ту антимонархическую речь, которую, по преданию, произнес Самуил, пытаясь отговорить народ от избрания царя (I Sam., 8, 11–18)? Вряд ли, ибо считается, что речь — более позднее тенденциозное сочинение, а не воспоминание о реальных фактах (Eissfeldt, 1975а, 574). Однако сопоставление описания царских прав в этой речи с положением в других монархиях, в том числе в Угарите, показывает, что оно вполне отражает реальность и времени Саула, и предыдущей эпохи (ср.: Шифман, 1989, 64–65). От чего же предостерегал Самуил народ, избравший царя? Царь, предсказывал Самуил, возьмет у народа его сыновей, сделав их своими всадниками, земледельцами и ремесленниками, отнимет поля, виноградники и сады и отдаст их своим слугам, возьмет десятину от доходов, юношей, рабов и ослов использует для своих надобностей, и сами израильтяне станут его рабами. Сопоставление предупреждений Самуила с реальным поведением Саула показывает, что кое-что из предсказания исполнилось: юноши были взяты в армию, какую-то часть своих доходов (не исключено, что действительно десятую) израильтяне выплачивали царю на содержание государственного аппарата, включая армию. Филистимляне после своей победы навязали израильтянам позорный мир, лишив их права изготовлять оружие и даже сельскохозяйственные орудия (I Sam., 13, 19–22). Однако успешные войны Саула показывают, что оружие у его армии появилось, а это говорит о создании новых ремесленных мастерских, так что и в этом пункте пророчество Самуила сбылось. Вспомним уже упомянутую похвальбу Голиафа, назвавшего израильтян рабами Саула. Все эти совпадения едва ли могут быть случайными. И если не все предсказания пророка исполнились, то только потому, что создаваемое государство еще не заявило в полную силу о своих правах. Видимо, значительная часть инвективы Самуила и составила содержание той книги, где излагались права царства.