История Билли Морган

Наконец мы подъехали к дому; с улицы было слышно, как «Дип Пёрпл» вопят «Дитя во времени». [35]Дело сделано, ускользнуть невозможно, нельзя допустить, чтобы меня застали врасплох. Я попыталась собраться, стряхнуть с себя это странное чувство, но мне было не по себе от усталости и напряжения. Я подумала, может, у меня начинаются месячные или что-то в этом роде. Внизу живота больно и тупо дергало, меня сотрясала липкая холодная дрожь, от которой я покрылась гусиной кожей. Но я ничего не могла поделать. Пренебрегая этикетом, который гласил, что все женщины должны сидеть вместе со своим мужчиной, я присела рядом с Доком на продавленный диван, потемневший от кошачьей мочи. Доково сморщенное гномье личико лучилось благодушием от выпивки и жизнерадостного цинизма. Я надеялась, что он прикроет меня и, может быть, успокоит мои нервы своими едкими замечаниями или политическими заявлениями, пока Маленький Будда и Джонджо тусуются во дворе, изучая чудеса техники.

– Хочешь «кислоты»? Тут полно «кислоты», уверяю тебя. Меня-то она не интересует, уж больно крутая. Чертовски тяжела для моего брюха, но вы, современная молодежь, вашу мать, все на ней сидите.

Он показал на чудовищно тощего парня, затянутого в грязную черную кожу, хихикающего сквозь зеленые гнилые зубы над чем-то, чего я, например, не видела.

– Ебнутый на всю голову, вот ведь обдолбался, тупой мудак. Так что если хочешь…

– Ага, я понимаю, о чем ты. Нет, я вообще-то ее больше не люблю…

–  Вообще-то

вы не желаете, мадам, – передразнил он меня «жеманным» голосом, – извините, пожалуйста.

Я застыла. У него плохое настроение? Может, у него опять паранойя от «спида», как на прошлой неделе? Он улыбался, но это вовсе не означало, что с ним все в порядке. Он поймал мой смущенный взгляд, хрипло рассмеялся и протянул мне свое пиво:

– Хапай, Билл, пока на халяву…

Я отхлебнула теплой кисловато-сладкой жидкости и попыталась расслабиться, глазея по сторонам, стараясь ни на ком не задерживать взгляд слишком долго. Я не хотела, чтобы кто-то подумал, будто я на него пялюсь. Здесь были отморозки со всей страны плюс прихлебатели всех мастей. Пролезла даже парочка малолетних панков, они дорвались до халявной «кислоты». Один из них попытался погладить немецкую овчарку хозяина, и та прокусила ему верхнюю губу: губа наполовину повисла потемневшим месивом. Он

считал, что это признак доблести и то и дело заново громко рассказывал свою историю. В углу сидели несколько пожилых суровых мужиков с острыми бледными лицами, явно из отсидевших, вооруженные – все об этом знали, но старательно делали вид, что не замечают. Там были ничейные женщины, самонадеянные тусовочные девочки, мечтающие подцепить постоянного парня и подняться по социальной лестнице, жалкие пьяные неудачницы со словом «жертва», написанном на их задубевших дерьмовых лбах. Еще там была Шишкин «трах месяца», студентка художественной школы, из среднего класса, не подозревающая, что шишка у Шишки настолько изрыта триппером, что стала похожа на кулак прокаженного. Его неспроста прозвали «Шишкой», но она была не в курсе. Ее возбуждало новое крутое общество, и она визжала от удовольствия, как циркулярная пила.

Я с ужасом наблюдала, как она играет с огнем. Все произошло в мгновение ока.

– Шишка, Шишка-a, не будь дрочилой,дай мне выпить,

бля…

Ее голос отчетливо прорезал шум, у нас на глазах она отняла бутылку виски от Шишкиных губ. Ни секунды не колеблясь, Шишка двинул ей кулаком в лицо с четким прицелом, как человек, привыкший побеждать. Ее тонкий, с горбинкой, нос хрустнул, кровь расцвела красным цветком. Ее мир развалился на части, как плохо сшитое платье. Шишка отвернулся, а она, всхлипывая, поползла к выходу. Он с ней разделался, и ему было наплевать. Я отвела взгляд: плохой знак смотреть на такие вещи.

Тут я заметила, что на подлокотнике дивана сидит сам Легенда, – он разговаривал с Доком. Я старалась не пялиться, он был главной знаменитостью и прославился своими выходками. Однажды в драке он откусил чуваку нос и проглотил.На вкус – кровь, сопли и хрящи, бодро сказал он. Легенда ездил на зеленом, как дракон, мотоцикле, на бензобаке рисунок – все им восторгались, но, по-моему, намалевано было грубовато, – и всегда вел себя как звезда. Док отпускал осторожные комплименты по поводу вечеринки и Легендиного прекрасного агрегата, который был припаркован в кухне. Я напустила на себя крутой вид. Видимо, я достигла нужного эффекта, потому что Легенда обратился ко мне лично. Такого еще не случалось в истории Байкерского Королевства.

– Я тя прежде не видал. Кто твой старик? – учтиво спросил он.