Читаем История боголюбцев полностью

3. Другой человек, побуждаемый злонравным любопытством, пожелал узнать, что делает Акепсима, и ради этого дерзнул залезть на дерево, растущее вблизи его келлии, но тотчас же пожал плоды своей дерзости. Половина его тела онемела от головы до ног, после чего он с покорностью явился к Акепсиме и признался в своём проступке. Тот сказал провинившемуся, что он возвратит себе здоровье лишь после того, как срубит дерево, и повелел ему сделать это, чтобы кто-нибудь другой не совершил подобного проступка и не потерпел такого же наказания. И когда дерево было срублено, действительно последовало и освобождение виновного от наказания. Вот какое терпение в подвигах и какую благодать получил от Судии всех этот блаженный муж!

4. Приготовляясь к отшествию из жизни сей, он предсказал, что закончит земное поприще своё через пятьдесят дней. Всех, желавших видеть его, он принимал. Между прочим, пришел к нему и предстоятель тамошней церкви и, убеждая его принять иго пресвитерства, говорил:"Отче, я знаю и высоты твоего любомудрия, и собственную свою нищету духовную; но, поскольку мне вверено служение епископское, то я и совершаю рукоположения — в силу такого призвания, а не по собственному ничтожеству. Приими же и ты дар священства, чрез возложение моей руки и по действию благодати Всесвятого Духа". На это Акепсима, как говорят, сказал:"Так как через несколько дней я отойду отсюда, то не возражаю против этого; но если бы надеялся долго прожить, то уклонился бы от тяжкого и страшного бремени священства, страшась будущего отчета за него. Поскольку же, оставив все здешнее, я скоро отойду из этой жизни, то с покорностью прииму то, что ты мне повелеваешь". И тотчас же, без всякого принуждения, Акепсима, преклонив колена, принял благодать священства, а епископ, возложив руку на него, послужил орудием Духа.

5. Прожив в сане священства несколько дней, Акепсима променял одну жизнь на другую: вместо многопечальной стяжал нестареющую и беспечальную. Все желали заполучить его мощи, и каждый старался перенести их в своё селение, но один человек прекратил спор, объявив завещание святого. Он сказал, что Акепсима завещал предать его тело погребению на том же самом месте, где он подвизался. Так граждане небесные заботятся о простоте и после смерти! Чуждые гордости при жизни, они не ищут почестей от людей и после погребения, но, отдав всю любовь сердца своего Небесному Жениху, они подобны целомудренным женам, которые пекутся лишь об одном — чтобы их любили и хвалили только супруги, а похвалами посторонних пренебрегают. За это-то Небесный Жених делает их, даже если они того не желают, известными, щедро даруя им и славу от людей. Ибо если кто-нибудь взыскует Божественное и ищет Небесное, то Господь, исполняющий самые различные прошения, подает вместе с взыскуемым и всё другое. Это выразил Он в законе Своем, говоря: Ищите же прежде Царства Божия и правды Его, и это все приложится вам (Мф.6,33); и еще: И всякий, кто оставит домы, или братьев, или сестер, или отца, или мать, или жену, или детей, или земли, ради имени Моего, получит во сто крат и наследует жизнь вечную (Мф.19,29). Так Он сказал, так и сделал. О, если бы и нам, научаемым и словом, и делом святых, и при их молитвенном содействии достигнуть вожделенной цели — почестей вышнего звания во Христе Иисусе, Господе нашем!


XVI. МАРОН


1. После Акепсимы я упомяну о Мароне, ибо и он украсил божественный лик святых. Возлюбив жизнь под открытым небом, он избрал местом жительства своего вершину горы, в старину почитаемой язычниками. Освятив это место идольских жертвоприношений и соделав его местом служения Богу, он подвизался там, построив для себя небольшой шалаш, в котором, впрочем, редко бывал. Собирая нетленное богатство любомудрия, он не только совершал обычные для подвижников труды, но изобретал и новые.

2. Высший же Судия с трудами Марона соизмерял Свою благодать. Великодаровитый, Он так щедро одарил этого подвижника силой исцелений, что слава о Мароне распространилась повсюду; со всех сторон приходило к нему множество людей, которые на собственном опыте убеждались в истине доходивших до них слухов. Перед очами всех и горячки гасли под росою его благословения, и исступления прекращались, и бесы обращались в бегство, и различные болезни исцелялись единственным лекарством. Ибо врачи обыкновенно к каждой болезни применяют соответствующее ей лекарство, а молитва святых есть общее лекарство против всех болезней.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Блаженные похабы
Блаженные похабы

ПРЕДИСЛОВИЕ АВТОРАЕдва ли не самый знаменитый русский храм, что стоит на Красной площади в Москве, мало кому известен под своим официальным именем – Покрова на Рву. Зато весь мир знает другое его название – собор Василия Блаженного.А чем, собственно, прославился этот святой? Как гласит его житие, он разгуливал голый, буянил на рынках, задирал прохожих, кидался камнями в дома набожных людей, насылал смерть, а однажды расколол камнем чудотворную икону. Разве подобное поведение типично для святых? Конечно, если они – юродивые. Недаром тех же людей на Руси называли ещё «похабами».Самый факт, что при разговоре о древнем и весьма специфическом виде православной святости русские могут без кавычек и дополнительных пояснений употреблять слово своего современного языка, чрезвычайно показателен. Явление это укорененное, важное, – но не осмысленное культурологически.О юродстве много писали в благочестивом ключе, но до сих пор в мировой гуманитарной науке не существовало монографических исследований, где «похабство» рассматривалось бы как феномен культурной антропологии. Данная книга – первая.

С. А.  Иванов , Сергей Аркадьевич Иванов

Православие / Религиоведение / Религия, религиозная литература / Прочая религиозная литература / Религия / Эзотерика
Семь дней творения
Семь дней творения

Владимир Максимов, выдающийся писатель «третьей волны» русского зарубежья, основатель журнала «Континент» — мощного рупора свободного русского слова в изгнании второй половины XX века, — создал яркие, оригинальные, насыщенные философскими раздумьями произведения. Роман «Семь дней творения» принес В. Максимову мировую известность и стал первой вехой на пути его отлучения от России. В проповедническом пафосе жесткой прозы писателя, в глубоких раздумьях о судьбах России, в сострадании к человеку критики увидели продолжение традиций Ф. М. Достоевского. Темы драматизма обыденной жизни, обращения к христианскому идеалу, достоверно раскрытые в «Семи днях творения», были продолжены автором и в романе «Карантин», за публикацию которого в «самиздате» В.Максимов был исключен из Союза писателей.Прожив более двадцати лет в вынужденной эмиграции, Владимир Максимов до конца своих дней оставался настоящим русским писателем-гуманистом, любящим Россию и страдающим за нее.

Владимир Емельянович Максимов , Марк Абрамович , Марк Аркадьевич Абрамович , Марк Леви

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Религия, религиозная литература / Прочая религиозная литература / Эзотерика