История богослужебного пения

Попытка осуществить эту формулу на практике была предпринята в Издательском отделе Московского Патриархата под руководством архиепископа Волоколамского Питирима (впоследствии митрополита Волоколамского и Юрьевского). По его инициативе в 19,83 г. при музыкальной редакции Издательского отдела собралась группа энтузиастов древнерусского пения, и именно из этой первоначальной группы со временем выкристаллизовались два самостоятельных мужских хора, специализирующихся на исполнении знаменных и строчных песнопений. Сначала строчная и знаменная литургия опробовалась в домовом храме Издательского отдела, но вскоре по благословению Владыки Питирима оба вида пения были перенесены в храм Воскресения Словущего. В этом храме на протяжении трех лет регулярно раз в неделю пропевалась знаменная вечерня, утреня и литургия. Примерно в это же время в Московской Духовной Академии учащиеся, увлеченные идеей восстановления древнерусской певческой системы, также добились разрешения регулярного пения полных знаменных служб. Так впервые за многие годы начали выполняться певческие распоряжения Священного Синода, и так отвлеченные умозрения светской медиевистики начали облекаться в богослужебную плоть.

Трудно передать воодушевление, охватившее всех непосредственно участвующих в подготовке и исполнении знаменных служб. Казалось, еще немного и наступит долгожданный исторический момент, когда истина древнерусского богослужебного пения явит себя миру, однако развитие событий пошло по другому руслу. Прежде всего начало копиться недовольство среди постоянных прихожан — «церковных бабушек». Это недовольство разделялось и частью духовенства, склонного видеть в интересе к древнерусскому богослужебному пению некое необоснованное новаторство и даже церковное диссидентство. Уже одно это создавало вокруг знаменного пения некий нервозный фон, чреватый осложнением человеческих отношений. Но главные соблазны и искушения начались после празднования Тысячелетия Крещения Руси, когда, наряду с закономерными и здоровыми процессами возвращения Церкви в полноценную социально-общественную и культурную жизнь, а также вместе с естественным стремлением социально-культурных структур к воцерковлению, стали проявляться тенденции к чисто внешнему использованию церковных форм. Эти тенденции выразились в некоей моде, а порою даже в спекуляции на церковной тематике, получившей довольно широкое распространение на телевидении, радио, в кино и в концертной жизни. К сожалению, дело восстановления древнерусской певческой системы не смогло избежать соблазнов и подводных рифов, таящихся в новой общественной ситуации. Оба певческих коллектива Издательского отдела, занимающиеся древнерусским богослужебным пением, были буквально закручены воронкой концертов, записей, зарубежных гастролей и различных презентаций. Дело дошло до того, что один из издательских хоров принял участие в шоу Аллы Пугачевой. Естественно, что в подобной ситуации о регулярных службах в храме не могло быть уже и речи.

Заметным явлением в церковнопевческой жизни конца начала 90-х гг. стали многочисленные фестивали, посвященные церковному пению, неоднократно проводившиеся в Москве, Ленинграде (Санкт-Петербурге) и во многих других городах. Эти фестивали проходили с грандиозной помпой, привлекали значительное количество церковных и светских хоров и поначалу воспринимались с громадным энтузиазмом. Снова начало казаться, что наступает исторический момент, когда современному сознанию открывается истина древнерусского богослужебного пения. Однако как только проведение подобных фестивалей превратилось в норму, стало очевидным, что за редким исключением эти мероприятия пропагандируют наиболее болезненные и уродливые певческие тенденции XIX в., уже многократно осужденные как Священным Синодом, так и крупными композиторскими авторитетами. Ожидаемого открытия не состоялось, ибо богослужебно-певческие фестивали превратились буквально в терния, заглушившие только начавшие пробиваться ростки понимания древнерусской певческой системы.