История болезни

В назначенный день иду в транспортный, узнать номер машины, на которой поедем. Потому как для выезда с территории нужно еще несколько бумажек оформить. И тут мне совершенно спокойно заявляют – свободных машин нет.

Я тихо охреневаю. У меня оформлена куча документов на получение материальных ценностей, у меня простаивают грузчики. Да и с поставщиком время согласовано, там ведь тоже своих забот хватает, мы не единственные. Хорошо, если других получателей не будет, а то в очереди на отгрузку до конца дня простоять можно.

Пытаюсь объяснить все это начальнику транспортного цеха, Полтораку-младшему. Тот смотрит сквозь меня и цедит по букве одно и то же: "свободных машин нет".

Выкатываюсь из транспортного, бегу к своему начальству, Анатолию Николаевичу Вепренцеву. Вместе с ним возвращаемся в транспортный, Вепренцев во всю луженую глотку выдает матерную тираду, от которой в гараже стекла вот-вот лопнут. Без толку.

Вепренцев вылетает из транспортного и несется в кабинет генерального, я изо всех сил стараюсь не отставать. В кабинет генерала я не вхожу, остаюсь в приемной, откуда прекрасно слышно как сперва орет Вепренцев, потом Костылевский по телефону орет на Полторака. Вепренцев выходит из кабинета Костылевского:

– Иди в транспортный, машина сейчас будет.

Прихожу в транспортный. Полторак, все также глядя сквозь меня, цедит "Машин нет". Я тихо охреневаю: вот только что генеральный директор сюда звонил, с вами говорил!

Полторак с легким удивлением произносит фразу, которая благодаря Масяне спустя много лет стала хитом:

– Директор? Да пошел ты в жопу. Вместе с директором. Нет машин.

Я окончательно выпадаю в осадок. Идти к начальству по новой бесполезно. Может, в этот раз я машину получу, но в дальнейшем все мои заявки на транспорт Полторак будет задвигать в конец очереди. Поскрипев мозгами, я задал единственно верный вопрос:

– Чего надо?

Полторак тут же сфокусировал взгляд на мне.

– А что у тебя есть?

Сторговались минут за пять, хлопнули по рукам и Полторак тут же подмахнул путевой лист.

С той поры все заявки и запросы я начинал пробивать не сверху, а снизу. Если была нужна машина, то шел к шоферу. Если на складе чего получить – к тамошнему кладовщику. И только после этого начинал движение по "вертикали власти". Создавая у начальства иллюзию их мудрого руководства...

Как там у Розовского в финале Игорь Николаевич говорит:

– Боже мой!.. Зинаида Порфирьевна, Суслоперов, Дубомудров, министр... А решил все сторож дядя Федя!

Крепче за шоферку держись...

Кстати! Еще одна водительская история вспомнилась. Слышал из третьих уст, так что...

В общем, дело было в самом начале девяностых, уже после путча и Беловежской пущи. Но еще до либерализации цен и тотального развала советского наследия.

Я к тому времени уже работал старшим кладовщиком в цехе 135. И был в нашем трудовом коллективе бригадир обмотчиков Николай Иваныч. Обмотчики, если кто не знает, это люди, которые перематывают катушки электродвигателей. Если в токарном или фрезерном станке двигатель начинал дымить, то это как раз к Иванычу и его орлам. Работа обмотчика, надо сказать, невероятно нудная, грязная и морально тяжелая. Но зато и оплачивалась она прилично, поскольку хороших специалистов мало, а работы завались.

Но даже в сытные советские времена молодежь в обмотчики не рвалась. А как перестройка перешла в стадию перестрелки, так за верстаками вообще одна старая гвардия осталась. Вот и сын Иваныча не пошел по стопам отца, а подался в милицию. Быстренько получил погоны, удостоверение инспектора ГАИ и отправился на хлебный участок, где-то под Выборгом у них было прикормленное место лова дальнобойщиков, идущих из Финляндии. И поселок с магазинчиком под боком, что немаловажно. Лепота!

Это все присказка была. Теперь сказка начинается.

Поскольку на боевом посту ГАИ как правило стояли одни и те же инспектора, а по дорогам мотались одни и те же дальнобойщики, то все друг друга давно знали в лицо. А тут приходит новичок, у которого ни опыта, ни ума, зато служебного рвения с избытком.

В один прекрасный ужасный день несколько бойцов доблестной автоинспекции отправились в поселок на обед. Рядом припарковался один из финских дальнобоев. А ездил он не один, а с супругой. Мужик быстренько в магазин слетал, вышел с пол-литрой водки, уселся на подножке своего грузовика и стал ждать свою благоверную, периодически прикладываясь к бутылке. Видимо, очень выпить хотелось, если бутылку теплой водки из горла и без закуски он минут за десять выкушал.

Молодой и неопытный гаишник дождался когда водитель долакает последние капли водки. Потом неторопливо прошел к грузовику и демонстративно начал стравливать воздух из переднего колеса. Финик с любопытством смотрел на действия гаишника, но мешать не стал. Лишь спросил:

– Ты чего?

Переводчик не потребовался, финский дальнобой по-русски говорил не хуже нас с вами.

– Дальше вам ехать нельзя! – рубанул молодой ретивый.

– Почему? – удивился финн.

– Вы пьяны!

– Ну и что?