История болезни

– Перед вскрытием основной урны положено считать содержимое переносных урн, которые для голосования на дому. Вскрываем урны, высыпаем содержимое на стол. Начинаем сортировать и тихо охреневаем – куча бюллетеней заполнена под копирку! То есть, явно одной рукой, одними чернилами. Значок везде одинаковый... И, главное, большинство этих бюллетеней за одного кандидата! Подсчет тут же остановили, начали выяснять что к чему. Оказалось, одна из девах, что урны носила, решила помочь старикам и за них сама птички ставила. Что делать? Начали звонить в вышестоящую контору. Там тоже ни хрена не поняли как это считать. Короче, часа в три ночи приехал представитель городской комиссии, разобрался. Только после этого вскрыли основную урну и начали считать. Всю ночь не спали из-за одной дуры!

Кстати! Много лет назад, в совершенно другой стране, Юра Парфенов мне говорил:

– Сереня, никогда не играй в азартные игры с государством!

Так что на выборы я не ходок. Там на кого ни ставь, а выпадает только "зеро"...

Первый раз – первый глас

Кстати! Первый раз я голосовал в далеком тысяча девятьсот восемьдесят девятом году. Еще в СССР, еще при КПСС, но уже при первых зачатках демократии, с альтернативными кандидатами и запретами на агитацию в день голосования. Куда выбирали уже не помню, но вот что по нашему избирательному округу первым в списке шел действовавший тогда градоначальник Ю. Соловьев помню точно.

Дело было где-то в конце апреля, наш избирательный участок был аккурат у меня под носом – в школе напротив. День воскресный, торопиться некуда, матушка на работе была – текущий график... В общем, не спеша соображаю, что надо бы проголосовать да потом в магазин смотаться.

И тут со двора ка-ак рявкнет нечто псевдофольклорное, с баяном и бас-гитарой!.. Я аж заколдобился. Выглядываю в окно, а там картина маслом: прямо перед входом в школу развернулась эдакая передвижка – автобус и пара грузовиков с динамиками и инструментами. Пяток микрофонов, бабы в сарафанах горланят как хорошо в стране советской жить. И над всем этим огромадный плакат "Пролетарский завод – за Соловьева!".

Нормально, да? Наглая и неприкрытая агитация в день выборов, да еще в пользу действующего Председателя Горисполкома. Естественно, милиция никак не реагировала.

У меня к тому времени был простенький проигрыватель "Аккорд" с дохлыми колоночками и небольшая подборка пластинок, в том числе Жванецкого. Выставил я колоночки в окошко, выкрутил громкость на всю катушку и зарядил Жванецкого, с пластиночки из журнала "Кругозор" зубодробительный монолог. Затем с такой же пластиночки Филиппенко, певшего еще более зубодробительную песню Юлия Кима... В общем, часа на полтора у меня пластинок хватило. И за эти полтора часа я у себя под окном собрал больше народу, чем ансамбль песни и пляски Пролетарского завода!

Соловьев тогда на выборах пролетел. Не помогли профессиональные певуны с профессиональной акустикой. Да и такой отлаженной системы вброса бюллетеней, как сейчас у Партии жуликов и воров, тоже не было. В остальном нынешние выборы как в том восемьдесят седьмом – открытое хамское наплевательство на закон, придворный ЦИК и заученное вранье вожака.

Кому до СССР – приехали, слазьте.

Депутат рабочий

С некоторых пор подсел на программу "Новости в классике" на КоммерантЪ-FM. Дмитрий Львович Быков и Андрей Владимирович Норкин подбросили тему для очередной байки, хотя сами того не знают...

В общем, кто-то где-то предложил наших "народных избранников" привлекать к общественно полезному труду. Как за хулиганство, на пятнадцать суток. Ну а временно трудоустроить депутатов можно куда угодно: мусор убирать, дороги ремонтировать...

Я не выдержал, в чате написал фразу, которую Андрей Владимирович прочитал в эфире: "Хана дорогам. Депутаты ж работать не умеют". Быков с моими словами полностью согласился...

А я вот чего вспомнил.

Дело было в 1988-м году, как раз готовили первые демократические выборы, на альтернативной основе. Во всех районных партячейках срочно искали соперников к уже примелькавшимся ответственным мордам. Совершенно неожиданно для себя в число таких "соперников" чуть было не угодил мой бригадир, Николай Саныч. На очередном собрании парткома "Ленинца" руководство зачитало спущенное сверху ЦУ (Ценное Указание) и тут же предложило выдвинуть бригадира цеха 116 Смирнова Николай Александровича. Дескать, товарища Смирнова мы все давно и хорошо знаем, ударник, слесарь высшего разряда с именным клеймом, член КПСС с одна тысяча...

Саныч до конца слушать эту заупокойную не стал. Попросил слова и прямо, по рабочему, врубил:

– Если партсобрание не примет мой самоотвод, я тут же пишу заявление об увольнении по собственному желанию.