История болезни

Да, я предвижу обвинения в банальности, в «примитивизации подхода» к столь сложной попытке некоторых дам, за которыми чаще всего, тоже стоят мужчины, которые и посчитали, какую выгоду им весь этот шум принесет, доказать, что женщина такой же человек. Но жизнь по большей части, милые дамы, состоит из банальностей, из быта и повседневности, она такая, какая есть.

Я обращаюсь к вашему здравому смыслу. Общеизвестно, что попытки все время доказывать, что мы не хуже мужчин, что мы тоже люди, такие же люди, разве не свидетельствуют они о неуверенности и собственных сомнениях? Сильный и свободный человек занят своим делом, идет своим путем и, решая по дороге, возникающие проблемы, достигает поставленной цели или терпит поражения. Но и в том и в другом случае, он поздравляет себя с победой или винит себя в поражении. Себя, а не мир, людей и бога за то, что он так нелепо ошибся и привел нас в этот мир не в то время, не в том месте и не в том теле.

Я выдержала паузу и обвела глазами сидящих в зале. Около пятисот человек. Ни одного мужчины. Хорошо, очень хорошо, в большинстве своем, одетые, пахнущие дорогими духами, элегантные или богемно, очень продуманно, небрежные, только из рук массажистов, визажистов, парикмахеров ― эти дамы уже почти чувствовали себя оскорбленными в лучших чувствах. Напряжение нарастало. Эх, была, не была. И я продолжила.

― Если я не права, то почему большинство из здесь присутствующих так тщательно накрашены, так обдуманно одеты и так внимательно, оглядываются на других, сравнивая и примеряя: как я? не хуже остальных? достаточно ли хорошо выгляжу? А ведь это не собрание дам и девиц на выданье. Это встреча женщин, утверждающих, что все женские уловки их унижают, что им совершенно безразлично их положение на ярмарке, где женское и мужское тщеславие соревнуются в умении выгодно продать и выгодно купить.

Вот теперь я замолчала окончательно. Ну, сейчас они меня помидорами закидают. Я стояла на этой трибуне перед несколькими сотнями женщин, и чувствовала, как моя, между прочим тоже, тщательно подкрашенная, физиономия расплывается в совершенно шутовской усмешке, готовой в любую секунду перерасти в совершенно неприличный в данной ситуации хохот. Но, милостив Бог, кто-то в зале не выдержал первым. Напряжение ушло, смех смешался с аплодисментами и даже залихватским свистом.

Это не было победой, да собственно не шла я сюда побеждать. Меня пригласили выступить перед этим собранием благодаря моей недавно вышедшей книге, где я продолжала утверждать всю туже, такую ясную мне мысль: то, что нас создало, не могло ошибиться. Давайте лучше думать, зачем мы разные, почему живем на одной планете и складывать, складывать наши преимущества.

Журналистка, которая меня нашла и уговорила в этом всем поучаствовать, (милая, небольшого роста, гибкая, не без форм брюнетка, у которой хорошее воспитание нет-нет, да и просачивалось сквозь профессиональную беспардонность, в общем, совсем в моем вкусе девочка), без конца повторяла: «Ваше выступление внесет так необходимое напряжение в ход дискуссии» И неумело соблазняла: «Разве вам не важно, чтобы ваше мнение было услышано. Там будут представители прессы, телевидение».

Я долго молча слушала ее, не давая своим молчанием никаких зацепок. Наконец она смутилась, иссякла и замолчала. Черт побери, соблазнительная девочка, не хочется ее огорчать. Да почему бы и не поиграть в борца за идею. Кое в чем она права: реклама, известность, новые клиенты… Работа нужна всегда, да и люблю я это занятие ― работу. И власть над аудиторией люблю. Но без иллюзий. Завтра же они вернуться на круги своя, и будут барахтаться в этой мутной воде, подкармливая важность, свою и друг друга. Ну, как же борцы за права! Но послевкусие… Послевкусие у них останется.

* * *

Где-то опять зазвенели мои любимые колокольчики

В этом состоянии я не нуждалась ни в паузах, ни в настройке. Подошла к ближайшему столу, не видя, кто рядом, бросила на стол деньги. Мне везло. В таком состоянии всегда везет. Да и не везение это, это холодное знание Правда длится это состояние обычно не долго, но в тот раз мне хватило. Собирая выигрыш, увидела заискивающе молчаливый вопрос в глазах Геолога, мявшегося чуть в стороне.

― Возьмите, на удачу. ― и… пододвинула ему небольшую гору фишек.