История большевизма в России от возникновения до захвата власти: 1883—1903—1917. С приложением документов

Мелкая буржуазия России, верхи крестьянства, часть обманутых капиталом рабочих и бедняков деревни не видели и не хотели видеть всей опасности капиталистического заговора. Их партии, меньшевики и эсеры, имеющие большинство в Советах, пошли за крупной буржуазией. Они встали на точку зрения обороны, не понимая, что буржуазия всех стран обманывает рабочих этим словом и говорит об обороне, думая о захватах. Они не решились взять всю власть в свои руки и передоверили ее буржуазии. Они радушно встречали «социал-патриотических» агентов западноевропейского и американского капитала, этих обманщиков и отравителей народа. С каждым днем они все больше запутывались в сетях, которые расставлял им международный капитал.

Только революционный пролетариат и его партия, поддержанные беднейшими крестьянами-солдатами, били тревогу. Партия пролетарского социализма, партия международной революции неуклонно и последовательно срывала лживую маску миролюбцев с хищников империализма. Она разоблачала все козни буржуазии, она критиковала трусость, нерешительность и беспомощность меньшевистско-эсеровской тактики. Она со всей настойчивостью требовала полного перехода власти в руки демократии, разрыва с капиталистами всех стран, опубликования всех тайных договоров, скрываемых от народа. Она требовала перехода земли к крестьянам, рабочего контроля над производством, всеобщего мира, заключенного самими народами. «Хлеба, мира, свободы!» – было написано на ее красном знамени.

В стране, извивающейся в тисках трехлетней войны, как лавина, нарастал небывалый экономический и финансовый кризис. Жестокий молот войны дробил и стирал в порошок уцелевшие остатки накопленного народного труда. Страна с каждым днем становилась все более похожей на паралитика. Разрушение производительных сил, варварское расхищение их приводило к краху. Война, точно огромный вампир, высасывала все соки, отнимала все силы. Нет топлива, нет сырья, нет хлеба. Призрак голода стал гулять по городам, по кварталам бедноты. Бездонная пропасть гибели разверзлась перед страной.

Капитал сознательно толкал народ в эту пропасть.

Крупная буржуазия обостряла кризис, усиливала анархию, закрывая предприятия, дезорганизуя производство. Вопя о патриотизме и родине, шельмуя революционных рабочих, объединенные синдикатчики по плану, выработанному на своих тайных совещаниях, упорно и систематически тормозили производство, чтобы создать хаос и сумятицу, свалив вину на рабочих, захватив цепкими лапами всю власть в свои руки. На развалинах народного хозяйства, сведенного судорогой войны, на костях бесчисленного множества мелких разорившихся хозяйств гиены крупного капитала, алчно хватающие баснословные прибыли на поставках, спекулирующего на голоде нищающих масс, вели свою наглую политику натиска на рабочий класс. В низах назрело глухое недовольство и возмущение капиталом и его министрами. Все слышнее становится ропот миллионных армий труда.

Им ответили политикой наступления. Объединенный капитал союзников стянул свои силы для штурма русской революции. Английские и американские капиталисты, которые в качестве кредиторов стали хозяевами русской жизни, объединившись со своими верными русскими прислужниками, решили погнать в бой заведомо неподготовленную армию. Им не важен был исход сражения, им важен был срыв перемирия, возобновление военных операций, усиление власти командиров, снова впрячь измученную армию в колесницу войны.

Грохотом пушек им нужно было заглушить громовые раскаты классовой борьбы и революции. Эсеры и меньшевики одобрили наступление и тем самым выдали с головой и себя, и революцию. Постоянным соглашательством с империалистами, отсутствием всякого намека на решительность они отдали себя в плен заядлым хищникам.

Своими собственными руками они вручили власть контрреволюционной клике. И ликующие тузы банка и биржи нагло бросают теперь вызов демократии, открыто заявляя о своем желании вести войну «до конца», то есть без конца, до тех пор, пока не лопнут от напора золота погреба американских Морганов, пока кровавая роса не промочит насквозь полей истерзанной земли.