История Больших Призов 1971 года и людей их проживших.

Когда позднее Чэпмен спрашивал своих мятежных механиков: "Сколько вам нужно, чтобы вернуться на пару дней и собрать Lotus 72?", они ответили хором: " 50 фунтов на человека в день". Колин отклонил требование. У него и так было много денежных забот. Весной он ежедневно совершал паломничества в Лондон. И вот дело его жизни в Хезеле вновь крепко стояло на ногах. Но время, которое все остальные гоночные команды использовали для тестов, было упущено.

Это 19-й год Чэпмена в бизнесе. Гонки все время были его жизнью, он управлял всем. Начиная с Монцы, он потерял интерес к этому. Он передал полномочия. А люди, которые долгое время только получали приказы, не привыкли к тому, чтобы принимать самостоятельные решения.

На тренировке в Онтарио Фиттипальди мучился целых девять часов, чтобы улучшить время со слабых 1:45 до 1:44,5. Чэпмен: "Что не так?" Фиттипальди: "Все". Вечером растерянный Чэпмен - наполовину бизнесмен, наполовину романтик, который постоянно колеблется между этими двумя полюсами - протянул журналистке руку в окно трейлера: "Держите мою руку".

Новые низкопрофильные шины слишком "хваткие", обладают слишком большим сцеплением с дорогой. "Подвески колес рыскают", - формулировал Фиттипальди, "на ухабистых трассах Lotus 72 неожиданно одолевают фундаментальные проблемы. Конечно, это исключительно остроумно придуманный автомобиль. Но с подвеской от 49-го он был бы лучше".

В Барселоне подвеска у Фиттипальди ломалась трижды. Два раза на тренировках, еще один раз в гонке… "У этих парней - Фитипальди и Виселля - слишком мало опыта в настройке машины", - говорил Эдди. А откуда ему быть, без тестов, которых особенно жаждет Фиттипальди, - "потому что я хочу учиться и учиться"? Постепенно Чэпмен начал понимать, каким хорошим тест-пилотом, а не просто хорошим гонщиком, был Йохен Риндт.

Официально говоря "мистер Lotus" об Эмерсоне и Рейне, он (Чэпмен - А.Г.) хвалил бразильца и шведа в качестве "молодых гонщиков, которым я нынче хотел бы передать много опыта для 1972 года". Однако друзьям он жаловался: "Как же мне не хватает англоговорящего гонщика!" Между тем у него есть Эмерсон Фиттипальди - первый латиноамериканский пилот Гран-при со времен Фанхио, которого он сам восхвалял как "следующего Стюарта" за отточенность траекторий, в отличие от безрассудно смелого Ронни Петерсона, которого в 1970 году сравнивали с "ранним Риндтом".

Эмерсон Фиттипальди: Жених в голубых джинсах

Всего через 19 месяцев с момента его первой европейской гонки в монопостах - за школу гонщиков Джима Рассела в Снеттертоне - он сенсационно стал победителем Большого Приза США в 1970 году. Никому до него не посчастливилось стать триумфатором уже в четвертом Гран-при. В конце концов, мало кто в таком же темпе становился и женатым человеком. В декабре 1969 года Эмерсон в аэропорту Сан-Паулу влюбился в девушку за стойкой по имени Мария-Хелена, взял ее в Англию и через шесть недель женился на ней в маленьком местечке в Средней Англии, чье название оба уже позабыли.

Оба были одеты в голубые джинсы. Сразу после "Да" Эмерсон поехал на автомобильную фирму, Мария-Хелена пошла домой мыть посуду. "Причем я уже придумала фасон свадебного платья… и вообще - воображала себе все так романтично".

Эмерсон Фиттипальди, бразилец с открытой мальчишеской улыбкой и длинными бакенбардами (родился 12 декабря 1946 года в Сан-Паулу), всегда был развит не по годам. Мотогонщик в 15 лет, чемпион Бразилии по го-карту - в 18, владелец фабрики - в 19, конструктор - в 20 лет, а параллельно все время гонялся. Все это происходило совместно со старшим братом Вильсоном, который, правда, женился только через десять лет, то есть был более осмотрительным.