История Больших Призов 1972. Год Фиттипальди.

Комбинезон Клея дымился, покрытый множеством влажных пятен. "Борьба со Стюартом была очень жесткой. Он хотел меня обогнать там, где обгонять нельзя и захлопнул мне дверь", - сказал он. В паддоке мировая пресса уже окружила вагончик на колесах, где переодевался Стюарт. Он вышел в фиолетовом свитере, босиком и, почесав палец о дверную раму, обезоруживающе спросил: "Итак, что бы вы хотели узнать?"

В следующие 20 минут отсутствующий Регаццони был наказан. Известный закон шоу-бизнеса: даже самая плохая реклама лучше, чем вообще никакая, до тех пор пока твое имя на слуху. Стюарт говорил не "Регаццони" и не "Клей", а просто "он", то есть опустив того до уровня предмета. Например: "Я не думаю, что он разбирается в таких вещах" или "Я абсолютно не виноват, в отличие от некоторых, я не ввязываюсь в такие драки". "Возложить на Джеки часть вины за столкновение для многих людей также невозможно, как обвинить английскую королеву в супружеской неверности", - написал Штапперт.

Но огорчение Стюарта по поводу потерянных 4-х или даже, возможно, 6-и очков было неподдельным: "Эта авария может стать решающей для всего чемпионата", - горько и разочарованно сказал он. "И что меня злит больше всего: это не такие гонки, к которым я привык. Я всегда боролся против честных людей - Кларка, Риндта или Гарни, которым даже проиграть было удовольствием. И это я хотел бы подчеркнуть", - сказал мне Джеки и я последовал за ним назад в вагончик. Он выключил магнитофон, когда вошел Ройтеманн. "Ты видел, Карлос?", - спросил Джеки, но услышал в ответ: "Да, схватку". Ройтеманн с его горящими глазами был в тот момент неподходящей "стеной плача".

Регаццони до вечера просидел в паддоке. "Обычно виноватый приходит и извиняется. Я прождал Стюарта до восьми вечера".

Когда доктор Петер Шетти в понедельник вечером прилетел в миланский аэропорт, кто-то всунул ему в руку сообщение для печати. В нем стояло: Ferrari уйдет из гоночного спорта в конце 1972 года. Шетти поинтересовался подробностями и услышал, что по политическим причинам Fiat вынужден предпринять меры по экономии. Он тут же отправил своим пилотам телеграммы одинакового содержания: "С вероятностью в 99 процентов вам придется на 1973 год искать новую команду. Но перед тем как подписать договор, поговорите со мной". Несколько дней спустя сообщение об уходе сократилось наполовину: в 1973 году Икс будет пилотировать единственную Ferrari в Формуле 1, команда спортпрототипов будет состоять из Икса/Андретти (или Редмана) и Мерцарио/Паче. "Я стану сам себе гоночным директором и смогу выбирать для себя второго пилота для гонок на длинные дистанции", - сообщил мне Жаки по телефону.

Когда Регаццони, который добыл для Ferrari, кроме одного триумфа (Монца 1970), 59 очков и много металлолома, прибыл на завод в Маранелло, Коммендаторе с сожалением сообщил, что Клей не получит новый договор и, таким образом, свободен на следующий сезон, как птица. Уже несколько месяцев он с помощью уроков на пластинках учил английский язык. "Войны выигрывают деньги", - злился Регаццони, - "Кто больше заплатит, тот меня и получит".

Цельтвег, "Книттельфельд Хилтон" и Вертское озеро

Перед Большим призом Австрии ситуация в чемпионате мира поразительно напоминала 1970 год. Лидировавший с большим преимуществом пилот Lotus, новая машина Стюарта в процессе созревания и все более приближающийся Икс. Победитель Нюрбургринга признавал: "Моя надежда на титул мала, но если появится шанс - почему бы и нет?" Выходные перед Цельтвегом Джеки и Хелен Стюарт провели на балу Красного Креста в Монте-Карло, как личные гости Ренье III. Джеки улыбался: "Княгиня восхищала меня, когда я был еще мальчишкой. Я дважды видел ее в кино".