История Больших Призов 1972. Год Фиттипальди.

Обычно, когда быстро едешь на машине, повороты просто летят на вас, но здесь не летело ничего, повороты появлялись внезапно, как из-под земли. Только я думал: "Никогда в жизни он этот поворот не возьмет", но тут же как будто гигантская рука хватала машину и тормозила, при этом так стабильно, что не смещала ее ни на сантиметр. А потом Халм поворачивал, просто поворачивал руль влево или вправо. "М20" действительно входил в поворот как по рельсам, не обращая внимания на центробежную силу. Обычная легковая машина на такой скорости давно бы уже несколько раз перевернулась, а сорвиголова Денни выглядел спокойным, как почтальон - и вся эта поездка волновала его не больше, чем почтальона. Для меня же весь этот второй круг прошел как бы несинхронно: как пластинка для скорости 33 об/мин, проигранная на 78-и оборотах.

11:10: Третий, четвертый и пятый круги так же быстры, как и второй, но я их воспринял так же спокойно, как и первый. Мне уже были известны точки торможения, я привык к ускорению. Теперь "моя пластинка" была в порядке, фильм шел синхронно. Запах в кокпите: немного от жары, немного от резины шин, немного карболки, и эта смесь держалась даже во встречном потоке воздуха. На прямой "Лавант" Денни выжал до полной четвертую передачу, согласно диаграмме скорости это соответствует 188 миль/ч или 301 км/ч. В "Меджвике" Денни, как он позже сказал, тормозил ни на сантиметр раньше, чем обычно, "твои 76 килограмм я не чувствовал потому что нам заправили только 90 литров вместо 280". В "Фондуотере" он сбросил 100 оборотов, что, может, стоило 8 км/ч.

По его понятиям, мы, вероятно, просто катались, но как Денни позже сказал, "мы ехали на восемь десятых". А если вспомнить, что Стюарт в своих победных Гран-при в Ле Кастелле и Сильверстоуне в 1971 году после хаотичных первых кругов тоже ехал "только на восемь десятых"…

11:13: восьмиминутный дурман прошел, фильм оборвался, Халм притормозил у боксов. Подошел Фил Керр с хронометром в руках и сказал: "Примерно 1:11. В Формуле 1 это было бы очень хорошее тренировочное время". Когда я вылезал, меня посетило такое же странное чувство, как и после быстрых кругов в Формуле V: сила тяжести резко уменьшилась, тело намного легче. Фил Керр велел накрыть стол в ресторане при трассе. А Халму нужно было еще поработать. Когда он подошел, его лицо слегка покраснело, волосы растрепались, глаза немного посветлели, почти побелели - как у Аннемари Прелль [Аннемари Прелль (*27.05.1953) - австрийская горнолыжница. Олимпийская чемпионка по скоростному спуску Олимпиады 1980 года, четырехкратная чемпионка мира.] и других лыжников после дня проведенного на снегу. Денни выхлебал томатный суп, съел ростбиф и торт. А на трассе какой-то молодой человек 21-го года от роду гонял по трассе McLaren Формулы 2: как мальчишка, которому дали погонять мяч по стадиону после того, как великая звезда футбола закончил свою тренировку.

Юниора звали Джоди Шектер. В следующие выходные Шектер выиграет на McLaren гонку Формулы 2 в Кристалл Пэлас, Денни Халм выиграет на McLaren гонку Формулы 1 в Оултон Парке, а Марк Донохью выиграет на McLaren 500 миль Индианаполиса. Честно скажу: я был рад за эту команду. Когда позже я попробовал уговорить Жаки Икса, прокатить меня пару кругов на спортпрототипе Ferrari, он только улыбнулся: "после приключения на McLaren тебе это будет неинтересно". Эта пятница в Гудвуде научила меня еще кое-чему: два или три дня после того видишь и чувствуешь окружающий мир более интенсивно, все чувства обострились, цвета стали ярче, даже обычное радио слышится как стерео. Впервые я понял словa Джеки Стюарта: "Однажды в Брэндс Хэтч я во время гонки почувствовал запах свежескошенной травы". Или, как Эмерсон Фиттипальди описал свои ощущения за рулем: "Колеса внезапно становятся твоими ногами… это удивительно… я совсем один в моем мире, отрезан от всего и невесом… как будто на Луне".

Стюарт однажды объяснил, что его больше всего поражает в Фиттипальди: "За рулем он спокоен и хладнокровен, не эмоционален и совсем не возбужден, очень неожиданно для южноамериканца". О чем Джеки тогда еще не знал: в жилах Эмерсона течет не только бразильская, но и итальянская, русская и польская кровь.

Рождение чемпиона

Если обратиться к истокам, то можно обнаружить сразу несколько наций, которые могли бы претендовать на часть чемпиона: бабушка Эмерсона (со стороны матери) - русская, его дед (со стороны отца) - итальянец, эмигрировавший в Бразилию. Во времена колонизации страны он, подобно многим итальянцам, осел в Сан-Паулу. Уильсон-старший, отец Эмерсона, появился на свет уже в "бразильском Милане".