История бостонского душителя. Хроника подлинного расследования. Книга I

Между Донованом и Делани возникла острая неприязнь, первый поставил под сомнение компетентность второго, в результате чего конфликт со временем сделался непримиримым. Поскольку Боттомли поддерживал Делани, возникший конфликт сказался и на отношениях Донована с руководителем Бюро. В конечном итоге Донован практически прекратил показываться в офисе Боттомли. По-человечески его можно понять — он был чрезвычайно загружен работой в Департаменте полиции, а тратить своё драгоценное время на пустые прения с людьми, которые не желали его слушать, было как минимум, нерационально.

То, что Джон Донован отдалился от работы в Бюро «Душитель», имело, по мнению автора, важные и притом крайне негативные последствия. В то время Донован находился в расцвете своего профессионального мастерства — ему исполнилось 47 лет, т.е. он был ещё достаточно молод, при этом стаж его полицейской работы составлял 23 года. К 1964 г. лейтенант отправил за решётку почти 300 убийц, не будет ошибкой сказать, что он был очень опытен, умён и работоспособен. Его работа в Бюро позволила бы избежать того результата, к которому в конечном итоге это подразделение пришло.

Боттомли допустил фатальную ошибку, отдав предпочтение Делани. Впрочем, отмечая это, мы сильно забегаем вперёд.

Постараемся держаться ближе к хронологии событий.

Джон Боттомли, не имевший собственного полицейского опыта и малоискушенный в расследовании сексуальных убийств — точнее, совсем в этом неискушенный, — оказался до некоторой степени дезориентирован диаметрально противоположными суждениями Делани и Донована. Полная неспособность самостоятельно сделать вывод о справедливости того или иного суждения побудила руководителя Бюро «Душитель» обратиться за помощью к экспертам. Эксперты приглашались для консультирования членов Бюро во множестве. Поскольку Генеральный прокурор Брук предоставил Боттомли щедрое финансирование, никаких материальных ограничений для оплаты работы разного рода экспертов и консультантов не существовало. Боттомли, конечно, покуражился за казенный счёт, иначе и не сказать! В течение 1964 г. он заказал целую серию дорогостоящих экспертиз и консультаций специалистов самых разных научных направлений. Если приглашение психологов, психиатров и судебных медиков ещё можно как-то понять и объяснить, то консультация антрополога или графолога выглядят, мягко говоря, странно.

Между тем, для графологической экспертизы были собраны почти три сотни образцов свободного почерка убитых женщин, которые надлежало проанализировать с точки зрения выделения «общих черт жертвы». Эту экспертизу проводила криминалист-графолог Кэрола Блюм (Carola Blume). Её работа имеет объём более 300 листов — это целый отдельный том! Совершенно непонятно, что именно хотел получить Боттомли от Блюм и как результат анализа почерков жертв мог привести к изобличению преступника или преступников… Тем не менее, такая работа, повторим, была проведена, и Бюро обогатилось обширными психологическими портретами, не имевшими никакой или почти никакой практической ценности.

Из той же серии антропологическая экспертиза. Перед антропологом была поставлена задача определить расовую принадлежность убийцы в каждом отдельном эпизоде. Результат оказался вполне предсказуем — антрополог ничего не смог сказать на этот счёт и констатировал, что поставленная перед экспертизой задача выходит за пределы современного научного знания.

Более осмысленной выглядела задача установить «психиатрический профиль» («psychiatric profile») убийцы, которую предстояло решить посредством анализа судебно-медицинских экспертиз тел всех погибших женщин. Следует иметь в виду, что речь идёт о 1964 г., то есть времени, когда понятия «психологического профилирования» ещё не существовало. Должны будут пройти два десятилетия, прежде чем психологи ФБР Ресслер и Дуглас разработают концепцию построения «поискового психологического портрета преступника, управляемого неочевидным мотивом» и предложат правоохранительным органам практическую методику розыска таких лиц. Не следует думать, будто Боттомли предвосхитил Ресслера и Дугласа — нет! — его идея «психиатрического профиля» была много проще того, что придумали через десятилетия психологи ФБР. Боттомли хотел понять, является ли разыскиваемый преступник сумасшедшим в клиническом понимании этого слова. Если да, то искать его надлежало в профильных лечебных заведениях, если нет, то медицинские учреждения следовало исключить из поиска и сосредоточиться на проверке лиц с уголовным прошлым.