История бостонского душителя. Хроника подлинного расследования. Книга I

В самом начале расследования детективы, разумеется, озаботились выяснением того, как Мэри Салливан провела день накануне. Это был её первый день работы на новом месте — она принимала телефонные звонки, и, как оказалось, справлялась с обязанностями очень профессионально. В 1962 г. ей уже доводилось работать телефонным диспетчером в электрической компании в Гианнисе, так что она умела разговаривать с клиентами. Никаких конфликтов на новом месте работы Мэри не было, напротив, она всем понравилась прекрасной дикцией и звонким голосом, в конце дня офис-менеджер её похвалила. В общем, рабочий день прошёл очень даже неплохо.

Что последовало за этим? Полицейские выяснили и это. Мэри отправилась в автомобильную мастерскую, где ремонтировали её «додж». Машину вернули, она рассчиталась за работу, приехала домой. Быть может, найденная на полу спальни шайба была принесена из этой мастерской самой Мэри? Быть может, этот предмет никак не связан с убийцей?

Последний вечер в своей жизни Мэри Салливан провела в одиночестве — Патрисия уехала к родителям в Лоуренс, а Памела отправилась на встречу со своим молодым человеком. Парочка планировала отправиться на каток, а затем в кинотеатр.

В 19:30 Уилльям Эванс, упоминавшийся выше ухажёр Пэтси Делмор, позвонил в дверь. Он хотел знать, где может найти Пэтси. Мэри ему не открыла — на эту деталь детективы сразу обратили внимание! — и разговаривали они через дверь. Именно во время этого разговора Эванс и слышал якобы сочный баритон в комнате Салливан.

В 19:45 в дверь позвонил некий Барри Джонс, ещё один воздыхатель Патрисии Делмор. С ним Салливан также поговорила, не открывая двери, сообщила, что Пэтси отправилась к родителям, но к ближе к ночи вернётся. Барри ушёл не солоно хлебавши, но пообещал зайти позже. Мэри ответила, что это необязательно и он может себя не утруждать… Она была не без чувства юмора!

Прошло немногим более часа, и в 9 часов вечера в дверь квартиры позвонил очередной ухажер, точнее, сразу два. Некие Ричард Леверони и Роберт Тоул имели намерение пригласить Пэтси сыграть в картишки. Преферанс до утра — как это по-человечески понятно! Ещё можно до утра играть на трубе или учить гимн Буркина-Фасо — в 20 лет все эти развлечения в женском обществе кажутся в новинку, так что тягу молодых людей к общению с милой девушкой можно считать вполне оправданной и даже здоровой. Мэри также поговорила с ними, не открывая двери, и юноши отправились восвояси.

Наконец, уже около полуночи в гости заявились две девицы, знакомые Пэтси. Правда, с ними Мэри Салливан уже не общалась, поскольку Делмор вернулась домой и решала свои проблемы сама. По всему получалось, что каких-то подозрительных или необычных инцидентов с Мэри в последние дни и часы жизни не происходило.

Вся эта информация немногое давала следствию, кроме одного важного вывода — Мэри была осторожна и не открывала дверь незнакомым людям. Проникнуть в квартиру, назвавшись другом Делмор или Паркер, не получилось бы, Мэри не доверяла даже тем, с кем была лично знакома, вроде Уилльяма Эванса.

Детективы тщательно «прошерстили» район, рассчитывая обнаружить свидетелей каких-то событий, которые можно было бы как-то связать с Мэри Салливан. Им удалось кое-что обнаружить.

Некий Симс Мюррей, проживавший неподалёку от дома №44А по Чарлз-стрит, рассказал, как во время прогулки с собакой увидел Мэри Салливан с обществе незнакомого мужчины. Мэри несла перед собой коробку, удерживая её двумя руками, мужчина в это время выгружал какие-то вещи из багажника автомашины. Они явно приехали вместе, и Мэри даже приостановилась на пути к подъезду, поджидая приотставшего мужчину. Мюррей не обратил на происходившее внимания и прошёл мимо, не останавливаясь, затем он уехал в командировку и отсутствовал в Бостоне более трёх недель. Лишь вернувшись в город и прочитав публикации в местной прессе, он сообразил, что видел жертву преступления.

Мюррей сообщил, что увиденный им мужчина выглядел заметно старше Мэри, у него имелись отчётливые залысины. Симс видел неизвестного преимущественно со спины, поэтому описать его лицо толком не мог, но припомнил, что у мужчины был крупный нос, но не заостренный, а такой, который в Росси принято называть «картошкой». Из одежды в память Мюррею врезались тёмно-синие широкие штаны — это были не джинсы и не классические брюки.

Самое досадное заключалось в том, что свидетель не мог назвать точную дату своей встречи с Мэри Салливан — это могло произойти как 1 января 1964 г., так и 4.