История бриттов. Жизнь Мерлина.

194. Дождавшись попутного ветра, они готовят снасти своего корабля к отплытию и, подняв парус, пускаются бороздить океанские воды и пристают, наконец, к городу Кидалета [ 395]. Царь Соломон, к которому они поспешили явиться, их благосклонно принял и воздал им должные почести, а узнав о причине прибытия Кадваллона, пообещал ему помощь, сказав нижеследующее: "Нам очень прискорбно, достойные юноши, что земля пращуров наших угнетена чужестранцами и вы бесстыдно из нее изгнаны: при том, что всем прочим людям удается оберегать свои королевства, непостижимо, почему ваш народ упустил столь плодородный остров и не в состоянии противиться племени англов, почитающих за ничто наших единоплеменников. Когда люди этой моей Британии жили бок о бок с обитателями вашей Британии, они господствовали над всеми соседними королевствами и, кроме римлян, не было такого народа, который мог бы их покорить. Римляне, хотя на время и утвердились в Британии, в конце концов, были все же с позором изгнаны из нее и покинули остров, потеряв попавших в плен или убитых военачальников. Но после того, как переселенцы из британского царства под водительством Максимиана и Конана прибыли в наши края, на долю тех, кто остался на острове, ни разу не выпало счастья располагать прочно сидящим на троне властителем. Хотя многие государи ваши поддерживали древнее достоинство своих предков, однако их менее стойкие духом преемники, сломленные вражескими вторжениями, полностью его растеряли. Я скорблю о немощности народа вашего, ибо мы происходим от одного корня, и люди нашего королевства, именуя себя, как и ваши островитяне, бриттами, мужественно оберегают, как вы видите, свое государство от соседей- непримиримых наших врагов".

195. Выслушав это и другое, высказанное королем, несколько пристыженный Кадваллон ответил так: "О король и потомок царственных предков, премного благодарен тебе за твою готовность помочь мне отвоевать мое королевство. Что же касается выраженного тобой изумления, почему мой народ после переселения части бриттов в эти края не сохранил былого достоинства предков, то это, по-моему, нисколько не удивительно. Ведь знатнейшие люди нашего королевства последовали за названными тобою вождями, тогда как оставшиеся захватили их имущество и поместья. Последние, достигнув положения старой знати, занеслись сверх всякой меры и, преисполнившись надменности из-за притока богатств, стали предаваться такому всеобщему и чудовищному распутству, о каком и не слышали другие народы, и, как свидетельствует историк Гильдас [ 396], им был свойствен не только этот порок, но и все, обычно одолевающие человеческую природу, и особенно те, что уничтожают добропорядочность, а именно ненависть к правде и тем, кто ее отстаивает, и любовь ко лжи и ко всем, кто ее творит, стремление ко злу, а не к благу, поклонение низости, а не благородству, почитание сатаны, а не ангела света. Они венчали королевской короной не тех, кто чтил Господа Бога, а таких, которые отличались жестокостью, причем немного спустя венчавшие их с ними разделывались не потому, что те и впрямь дурно правили, но ради того, чтобы поставить на их место еще более свирепых правителей. Если кто из них казался мягче и снисходительнее и чуть больше приверженным правде, на того, как на ниспровергателя бриттского государства, обрушивались всеобщая ненависть и оружие всех. Наконец, все угодное и неугодное Богу было для них равноценным, если только они не отдавали предпочтения неугодному. Итак, творилось лишь то, что вредило здоровью, как это бывает при отсутствии сведущего врача, который мог бы отыскать целительное для всех лекарство. И так поступали не только мужи, облеченные властью, но также вся паства Господня и, за редчайшими исключениями, все ее пастыри. Поэтому неудивительно, что подобные выродки, ненавистные Богу за неисчислимые свои преступления, не уберегли родины, оскверненной ими указанным образом. Господь пожелал их покарать, попустив чужеземцев напасть на остров, дабы те отняли у них отеческие поля. Было бы, однако, делом весьма достойным возвратить, если дозволит Господь, согражданам нашим их былое достоинство, дабы не было народу нашему в поношение, что мы, правители, показали себя малодушными, не попытавшись достигнуть этого в наши дни. Ведь у нас с тобой общий прапредок, и это дает мне основание увереннее просить тебя о поддержке. У Мальгона, великого короля бриттов, царствовавшего четвертым после Артура, было два сына, коих звали Эниан и Рун. У Эниана родился Белин, а у Белина- Ягон, у Ягона-Кадван, мой отец. Что касается Руна, то после кончины брата он был вынужден из-за нашествия саксов удалиться в вашу страну, и тут отдал дочь в жены полководцу Хоелу, сыну прославленного Хоела, который вместе с Артуром подчинил ему нашу родину. От этого Хоела родился Алан, от Алана Хоел, твой отец, пред которым трепетала вся Галлия".