История бродяги. В ловушке

 Дергачев в нерешительности шагнул в комнату, не сводя внимательных глаз с уснувшего Тихона. Он упрямо отгонял навязчивые мысли о том, что все происходящее за стенами хижины является следствием новых экспериментов мажора. Мысли настойчиво возникали снова, пугая своей очевидностью. Возможно, Тихон сам еще не понял, что натворил, но наученный горьким опытом общения с ученым, Дергачев не собирался озвучивать ему свои соображения.  Вполне могло статься, что подобные выводы были вызваны обычной усталостью и не имели к научным опытам Тихона никакого отношения. Об этом Дергачев подумал в самую последнюю очередь и старался придерживаться этой версии, по крайней мере, она не вызывала у него мистического ужаса, как остальные предыдущие. Женя присел на пол, привычно прислонившись к нагретой печке и закрыл глаза. Перед ним запрыгали обрывки сегодняшнего путешествия, наполненные пугающей тишиной. Дергачев отчаянно желал услышать хотя бы один посторонний звук, издаваемый живым существом. Тихон не в счет, его голос и без того слишком долго звучал в Женькиной голове, чтобы слушать его снова. Дергачев медленно поднялся и неслышно приоткрыв дверь, выбрался наружу. Ветер давно стих, а волны перестали катиться на прибрежные камни и создавать приятный шорох, который так нравилось слушать Дергачеву раньше. Женя поднял небольшой круглый камешек и с силой зашвырнул его в море, прислушиваясь к плеску воды. До него донесся едва различимый звук, но это был ненастоящий звук, так во всяком случае показалось бродяге. Он вернулся как бы с небольшим опозданием, словно Дергачев неожиданно обрел суперспособность метать камни на несколько километров. Бродяга зашвырнул в воду еще один камень и напрягая зрение, проследил за его полетом. Камешек беззвучно шмякнулся в нескольких метрах от берега, подняв небольшой фонтанчик воды и спустя минуту Дергачев расслышал глухой всплеск. «Что-то случилось со слухом, – подумал бродяга, опускаясь на мокрый песок. – Может я оглох и теперь воспринимаю любой звук с задержкой?»

 Дергачев поднялся, и распахнув дверь в хижину, принялся будить Тихона. Тот нехотя приоткрыл совершенно сонные глаза и глухо пробормотал сквозь полудрему: «В чем дело, Женя?»

Его абсолютная невозмутимость раздражала Дергачева, он часто ловил себя на идее основательно выбесить ученого, просто для того, чтобы посмотреть, как тот проявляет недовольство, гнев или любые другие эмоции, не находясь при этом под воздействием наркотиков. Сейчас был немного не тот случай, Женька просто хотел проверить возникшую теорию, но, если бы Тихон сейчас наорал на него, Дергачев бы не возражал. Однако не до конца проснувшийся ученый продолжал сонно пялится на возмутителя его сна и терпеливо ждать объяснений.

«Скажи мне что-нибудь, Тихон. – попросил Дергачев, не отводя пристального взгляда от лица мажора»

«Что тебе сказать? – изумленно переспросил тот и на этом эксперимент можно было считать завершенным. Дергачев видел артикуляцию собеседника и слышал его голос одновременно, без пауз и задержек, однако прерывать не начавшийся диалог сейчас было бы глупо, поэтому Дергачев пробормотал:

«Как ты думаешь, почему повсюду стоит такая тишина? – это было первое что пришло ему в голову, и звучало оно по-дурацки, но Тихон не стал комментировать. Вместо этого он поднялся с постели и, обмотавшись одеялом, серьезно ответил:

«Я не знаю, Женя. Я говорю тебе абсолютно искренне, но то, что произошло что-то непонятное, очевидно. Я хотел бы найти кого-нибудь еще, чтобы проверить одну свою идею, но сейчас я хочу спать. Ложись и ты, там в сумке есть походный матрас, можешь воспользоваться им, если хочешь.»

Тихон не стал дожидаться ответа Дергачева и заворочался, укладываясь на диване. Дергачев отыскал тот самый походный матрас и развернув его на полу, без сил рухнул на его неожиданно удобную поверхность.

  Женьке казалось, что он проспал целую вечность, однако открыв глаза, он с удивлением увидел те же самые сумерки, что плыли за окном несколько часов назад. Тихон давно проснулся и теперь сидел за рабочим столом, роясь в своих записях. Что он надеялся там отыскать, Дергачев не имел представления, но спрашивать не рискнул. Он с шумом потянулся и поднявшись на ноги, принялся сворачивать свою постель. Ученый поднял голову и негромко поприветствовал бродягу:

«Доброе утро, Женя- произнес он и усмехнулся. – точнее, добрый день. А может быть и вечер. Мои часы сломались, а телефон не желает заряжаться, поэтому я совершенно потерялся во времени.»

«Почему так темно? – с испугом пробормотал Дергачев подходя к окну и не отвечая на приветствие Тихона. – все еще вечер? Или может наступил следующий?»

Такое простое объяснение могло бы поднять настроение растерявшемуся бродяге, но по каким-то неуловимым признакам он понял, что вечер все тот же, а время попросту остановилось. Тихон пожал плечами и вернулся к своим записям.