История Брунгильды и Фредегонды, рассказанная смиренным монахом Григорием ч. 2

- Тут такое дело, - один из герцогов почесал густую бороду. – Нам самим не нравятся эти дела, и мы очень хотели бы отомстить за них. Но нельзя допустить, чтобы виновный, если он найдется среди нас, был отведен к вашему королю, ибо по королевскому постановлению мы сами можем пресечь преступления, совершаемые среди нас(2).

- Так знайте, что если тот, кто совершил это преступление, не будет выдан, наш король придет сюда с войском и опустошит всю эту область огнем и мечом, ибо ясно, что одно и то же лицо приказало заколоть мечом епископа и погубить отравой франка(2), - заявил епископ Агриций из Труа.

- Напрасно грозишь, святой отец, - обиделся герцог. – Мы в Нейстрии живем, и у нас королем Хлотарь, а не Гунтрамн. Мы тут сами разберемся, это я тебе обещаю.

- По крайней мере, Мелантия этого не ставьте епископом, заклинаем вас! – в голосе епископа послышались умоляющие нотки.

- А это уж как королеве угодно будет, - развел руками герцог. – Решит епископа Мелантия поставить, значит, такова ее королевская воля.

Епископы встали и вышли, плюнув напоследок, и повернули коней на юг. Им предстояло принести своему королю нерадостные новости.

1 – святой Мелантий Руанский. День памяти 16 октября. Именно его назначил Хильперик после отстранения Претекстата на кафедру в Руане. Мелантий был человеком, полностью преданным Фредегонде.

2 – цитируется по источнику.

3 – знак мира у древних германцев.

4 – в оригинале – абсент, полынная настойка.

5 – город юго-западнее Парижа. Примерно в 185 км от него.

6 – чтец, помощник дьякона, дьякон, пресвитер.

7 – Сomes – (лат). Comte – (фр). Здесь звания графа и комита употребляются как синонимы, хотя отличались по объему полномочий.

Глава 32

Год 6094 от Сотворения Мира (586 от Р.Х.), апрель. Руан. Нейстрия.

Софроний, племянник покойного епископа Претекстата, жил в Руане, как и дядя, но не обладал и малой частью его богатства и влияния. Епископами не случайно становились самые состоятельные и знатные римляне, ведь после их смерти именно церковь наследовала все имущество покойных. Один римский папа за другим, пользуясь правом первосвященства, требовали от епископов целибата, но церковь Галлии жила своей жизнью, не желая подчиняться тому, кого назначали в далеком Константинополе. С Империей тут старались не ссориться, но и прежней силы в этих краях она больше не имела. А потому длинноволосые короли с удовольствием носили тоги римских патрициев, но дальше в своей любви к прошлому не заходили. Епископы и короли не вступали в прямую конфронтацию с высшим церковным иерархом, но зачастую требования из далекого Рима пропускали мимо ушей. Претекстат, как и Григорий из Тура, был редким исключением. Женщины не переступали порог его спальни, а потому земельные владения руанской епархии сильно прирастут после смерти своего предстоятеля. Софроний же был небогат. Он был небогат настолько, что покорно принял приглашение королевы, догадываясь, о чем сейчас пойдет разговор. Ему будут угрожать, чтобы он отказался от мести.

- Я нашла убийцу твоего дяди, - сказала ему королева после скомканных приветствий.

- Да? – раскрыл рот Софроний. Он ожидал всего, что угодно, но только не этого. – И кто же он?

- Его сейчас приведут сюда, подожди! – королева сделала приглашающий жест слуге у двери.

Вскоре лейды привели избитого в кровь бедолагу, одетого в рваное рубище. Он смотрел на всех тоскливым взглядом загнанного в ловушку зверя.

- Ты убил моего дядю? – спросил потрясенный Софроний.

- Я, - ответил бедняга.

- Но за что?

- Мне заплатили за это, - опустил тот голову. – Сто солидов дала королева, пятьдесят – епископ Мелантий, и еще пятьдесят – руанский архидьякон. И мне с женой была обещана свобода, ведь мы с ней рабы.

- Но… Да… Да что тут происходит? – племянник епископа удивился до такой степени, что даже не заметил, как пленника увели. – Вы зачем все это мне рассказываете? Что все это значит?

- Это значит, что я готова по обычаю заплатить за кровь. Ты получишь вергельд, как последний в роду. И я выдам тебе убийцу, - спокойно сказала королева. Ее лицо было неподвижно, как маска. И она пугала племянника епископа, просто безумно пугала.

- Да? – Софроний моментально понял, что ему предлагается. И даже страх немного отступил. Вергельд за кровь королевского дружинника равнялся шестиста солидам. А за епископа?... У него даже захватило дух от открывающихся перед ним перспектив.

Королева прочитала невысказанный вопрос в его глазах, и стоявший рядом Хуппа поставил на стол четыре увесистых кошеля, которые глухо звякнули, породив в сердце Софрония неиллюзорную надежду на безбедную старость.

- Тут тысяча солидов (1), - сказала Фредегонда, глядя ему в глаза тяжелым взглядом. – Но у меня будет одно условие.

- Я все понял, и я согласен, - сказал Софроний. – Никто ничего не узнает, а убийцу я прикончу собственной рукой. Я в своем праве(2).