История Брунгильды и Фредегонды, рассказанная смиренным монахом Григорием

Деградация затронула и искусство, которое по большей части стало обслуживать церковь. Империя еще пыталась делать что-то великое в культуре, и постройка собора Святой Софии была ее лебединой песней. Но все уже шло под откос. Умирали старые мастера, снижался общий культурный уровень, и всего через сорок лет в Империи изваяют последнюю статую. Даже деньги, которые в Риме всегда были произведением искусства, стали похожи на поделки варваров. Красота стала не нужна, она стала считаться греховной, напоминанием о языческих временах.

(Слева – ауреус II века н.э. В центре– солид Юстиниана.Справа – тремисс Меровингов. Все монеты – в идеальном состоянии. Почувствуйте разницу.)

На востоке Империя граничила со старым врагом – персами. Царь царей, Хосров Ануширван, сам с трудом отбивался от наступавших с севера гуннов-эфталитов, захвативших благодатные земли Средней Азии. На Аравийском полуострове жили многочисленные племена, которые в это время поклонялись духам предков, ветру и камням. Они еще не знали, что в их народе всего через десять лет родится человек невероятных дарований, проповедь которого перевернет мир. Они имели развитую письменность, поэзию и литературу, что было почти невероятно для народа, не имеющего собственного государства. Всего через сто лет арабы завоюют все земли Востока, когда величайшие империи ромеев и персов истощат свои силы в бесконечной бессмысленной войне. В отличие от твердолобых патриархов Империи и жрецов-огнепоклонников, арабы были абсолютно веротерпимы, и это бросило в их объятия захваченные имперские земли. Бывшие христиане толпами станут принимать ислам, потому что это уберегало их от произвола властей и снижало бремя налогов. Да и, положа руку на сердце, некоторые радикальные христианские секты отличались от православной Никейской церкви куда больше, чем ислам. А пока арабы поставляют наемную конницу своим могущественным соседям, не вызывая у тех ни малейших опасений.

В этот же год к границам обитаемых земель приблизятся вплотную племена аваров, которые вскоре осядут на среднем Дунае, в бывшей провинции Паннония⁽⁶⁾. Конные лучники прошли путь от северных границ Китая, где они были известны, как жужани, до южной Германии. Они вбирали в себя по дороге остатки гуннов и сарматов, небольшие племена венгров, аланов и болгар, образовав новый, смертоносный кочевой народ. Их тяжелые всадники, закованные в пластинчатый доспех, станут прообразом европейского рыцарства. Собственно, Европе и придется создать рыцарскую конницу, чтобы сокрушить аваров. Это получится только у короля франков Карла Великого. Ближайшие двести пятьдесят лет аварские каганы будут терроризировать окружающие страны своими набегами, собирая сокровища в деревянных крепостях – хрингах. Мечтающее о плодородных землях германское племя лангобардов, соседи аваров, жадно смотрело на юг. Всего через восемь лет оно хлынет на разоренные войной земли Италии, сделав бессмысленными все усилия выдающихся римских полководцев Велизария и Нарсеса. Население провинции вновь ощутит весь ужас вторжения варваров, которые навсегда отторгнут эту землю от Империи. С тех пор Италия пошла своим собственным путем. Многолетняя война и пришедшая вслед за ней чума опустошила этот край. Впрочем, Империя на Апеннинском полуострове смогла удержать за собой отдельные области, включая города Рим и Равенна, и крайний юг итальянского сапога. Королевство лангобардов расколется на множество герцогств и просуществует более двухсот лет, после чего тоже будет уничтожено франками. Варвары не владели тонкой наукой сбора налогов, а потому жить при них замордованным жителям стало даже немного легче. Германцы постепенно растворились в массе местного населения, а северная Италия и по сей день называется Ломбардией, в честь свирепых бородатых завоевателей.

Из глухих карпатских лесов широкой волной выплеснуло во все стороны многочисленный и свирепый народ славян, ставший головной болью всех константинопольских императоров. Его восточная ветвь получила название Анты, а западная – Склавины. Они, теснимые аварами, обрушились на земли Империи, опустошая Иллирию⁽⁷⁾, Фракию и Грецию. Впрочем, зачастую, славяне служили пехотой у аварских каганов, выполняя роль пушечного мяса. Светловолосые пешие воины, вооруженные копьями и дротиками, по выносливости превосходили коней. Их отряды, способные пройти за день полсотни верст, рассыпались по империи, грабя и убивая на своем пути. К этому времени от набегов они стали переходить к захвату имперских земель, и могущественный Август, сидя в неприступном Константинополе, ничего не мог с этим поделать. Ведь даже предместья столицы были разграблены этими дикарями.